Сломанные Крылья

— В самом деле? — хмыкнул профессор Дэй. Он не шевельнулся, но в аудитории вдруг поднялся сильный ветер, взъерошив всем волосы — страницы тетради Джека громко захлопали. — Дух оборотня меняет тело носителя на молекулярном уровне, позволяя физической форме перетекать из одной в другую. Из-за этих изменений магу трудно вызывать и контролировать магию. Приходится учиться заново, и это непросто. Меня укусили семь лет назад, и я так и не восстановил ту силу, что была у меня когда-то.

— Разве вас это не злит? — поинтересовался кто-то с задних рядов.

— Не особо, — пожал плечами профессор Дэй. — Мне нравится думать, что взамен я получил кое-что не менее ценное. — Несколько оборотней кивнули, несколько улыбнулись. Джек подумал, что, если быть вером так здорово, то он, наверное, чего-то в этой жизни не понимает. А потом взглянул на Чариаса — безжизненное лицо, холодные глаза — и передернулся. — Ну хватит обо мне, — сказал профессор Дэй. — Теперь о верах: они результат соединения оборотнического духа и смертной души. Любое живое существо может стать вером, однако неразумные виды редко выживают во время превращения и с трудом приспосабливаются к новой ситуации. Хотя, — он прислонился к столу, — я как-то видел самку лося, на которую, видимо, напал вервольф. Она была растеряна и сбита с толку, пряталась невдалеке от стада коров. Кончилось тем, что она подошла к стаду, превратилась в волка и убила теленка. В тот момент дух волка был сильнее носителя.

В случае с разумными видами носитель обычно сохраняет контроль, он сам выбирает, когда ему перекидываться, и умеет подавлять животные инстинкты в своей звериной форме. Невежды часто полагают, что веры становятся животными, теряя способность мыслить разумно. Это не так. Мы просто меняем форму, сознание остается тем же. Еще одно расхожее заблуждение — то, что веры с маленькими мозгами делаются тупыми, любой вер, имеющий небольшую вторую форму, скажет вам, что это неправда, хотя никто и не знает почему.

Верами становятся двумя способами: если вас укусит другой вер и если вас выберет оставшийся без носителя дух умершего вера. Лучший пример — садоводство. Если вас укусили — это как отрезать черенок от старого растения, посадить его в отдельный горшок и ждать, когда он пустит корни. А если выбрали — это все равно что взять уже зрелое растение из одного горшка и просто пересадить в другой.

Остаток занятия Джек неустанно строчил, записав кучу информации об оборотнях. Когда профессор Дэй наконец отпустил их на ланч, Джек запихнул тетрадь в сумку и направился к двери, чтобы сбежать от Чариаса. Он уже вышел в коридор, когда сильная рука схватила его за плечо и развернула.

— Откуда ты знаешь эту историю? — Чариас не разжимал пальцев.

— Мне ее рассказала бабушка, — ответил Джек, делая шаг назад. — Я понятия не имею, где она ее услышала, но если у тебя есть знакомый некромант, можем выкопать ее и спросить. Что-нибудь еще? — Акула еще раз смерил его тусклыми черными глазами, а потом покачал головой. — Отлично. Прости, что я помянул эту историю. Я ничего не имею против акул. Ничего не имею против оборотней. И ничего не имею против тебя, так что, прошу, не надо мешать мне учиться. — Джек развернулся и пошел прочь, напряженно ожидая, что его вот-вот опять задержат, но, к своему удивлению, до конца коридора ему удалось добраться без приключений. У дверей он остановился и оглянулся. Чариаса нигде не было видно.

Джек перебежал через туманный сквер к столовой, окинул глазами столы и медленно двигающуюся очередь к окну выдачи, пытаясь отыскать темную кожу и серебряные волосы Айзери. Но ни у кого не было такой блестящей гривы, точно из лунного света, видно, Айзери еще не пришел. Встав в очередь, Джек стал следить за всеми тремя главными входами, чтобы не пропустить появление друга.

С подносом в руке он уже искал свободное место, когда синеглазый фей наконец-то объявился.

— Ты где был? — спросил Джек, ставя поднос на пустой дальний конец стола.

Айзери застонал и рухнул на скамейку.

— Ты не поверишь, что случилось, — сказал он, протягивая руку и хватая горсть картошки с тарелки Джека. — Я пришел в общагу, чтобы оставить тетрадь по математическому анализу и взять ту, что по биологии (потому что таскать обе слишком тяжело), а кто-то поймал маленькую голубую песчаную акулу — фута два с половиной, может, три — и пришпилил ее ножом к моей двери.

— Ты серьезно? — Джек шутливо хлопнул Айзери по пальцам, когда тот снова потянулся за картошкой. — Возьми себе сам.

— Сейчас. Я не закончил — дальше больше. Я иду, чтобы снять эту воняющую рыбой тушу, и вдруг из ниоткуда появляется мой сосед и притискивает меня к стене. Он решил, что это сделал я, и думаю, он бы меня прикончил, если б не удалось убедить его в обратном. Я еле доставал до ножа. Кто бы ни вбил его, он должен быть таким же высоким, как этот…

— И что он сделал?

— Сорвал акулу и ушел. Думаю, он знает, кто это был — ну, то есть понятно же, что это его пытались спровоцировать.