Сломанные побеги

— Чью? — лысина подполковника покрылась испариной. — Человека, чье имя он носит? Тот давно уже в могиле. Как она его узнала?

— Встретилась глаза в глаза. Он поздравлял ее с присвоением звания «Заслуженный учитель» вчера на торжественном собрании почетных горожан.

Он ее узнал?

— Вряд ли. Но запомнил.

— Такие люди ничего не забывают. Если только она не ошиблась. А хорошо бы.

К столику подошел лейтенант.

— Виноват, товарищ подполковник. Пожар.

— А мы тут причем?

— Дом, что горит, вам хорошо известен. Мы туда на похороны ездили неделю назад.

Лиля вскрикнула.

Тушили обгоревшие головешки. От дома ничего не осталось.

Лилю трясло. Она порывалась вбежать в пылающую хибару, но ее удержали. Резкий всплеск эмоций сменился окаменением. Она смотрела на пламя и вспоминала пылающий питерский подвал, где языки пламени грели ей душу. Теперь ее пронизывал холод. Леденящий холод.

— И хоронить уже некого.

— Прекрати, Лилька. Может Маши и не было дома.

— Она была там. Сегодня в школу не пошла. Они пришли, оглушили ее, облили дом бензином и подожгли. А может и проводка заискрила. Скорее всего, все спишут на несчастный случай. Короткое замыкание.

— Откуда ты все это знаешь? Домыслы.

— Нет. Наследственность. Он ее узнал, крестный. Теперь в этом можно не сомневаться. Провидцев, как и очевидцев, всегда сжигали на кострах. Так еще Высоцкий пел, так и в древние времена поступали.

— Если ты права, то миром правит дьявол. Тебе надо срочно уезжать из города, пока о твоем существовании никто еще не знает.

— Сначала я хочу получить досье на беглецов. Мне повезет больше, чем Смолякову, я их всех найду.

— Дуреха.

Иван обнял девушку за плечи и прижал к себе. У него тоже на глазах выступили слезы.

3.

Встреча была радостной. Что-то еще осталось от пылкой любви. В жизни Яшки Смолякова мало что изменилось, он оставался прежним. Вот только бандитский нож сменил на милицейские погоны. Лиля из девочки-сорвиголовы превратилась в статную женщину. Если раньше он ее восхищал своей дерзостью, необузданностью, надменностью, то теперь она смотрела на него как на обычного уголовника, спрятавшегося под чужой шкурой. Лиля же в нем вызвала новый всплеск чувств. Но холод в ее глазах парня настораживал. Не так он глуп, чтобы не видеть, как растет между ними пропасть. Но он не хотел об этом задумываться. Яшка простился с Лилей четыре года назад, когда провожал ее в Санкт-Петербург на учебу. Он тогда уже понимал, что к нему она не вернется.

Сейчас она приехала сама. К нему ли? Когда Лиля завела разговор о Бульбе, то он понял свою роль. Лилю интересует не он.

Они завтракали в скромной съемной квартирке, где обитал лейтенант милиции.

— Читал самую позорную страницу жизни твоего отца?

Яшка поперхнулся.

— Ты о чем это?

— Старая история, Яшенька. Ты о ней можешь и не знать. В тот год изнасиловали мою мать, а потом родилась я. Страшная была ночь. Четверо зеков бежали из колонии. Таких дел натворили, что последствия до сих пор не расхлебали.

— И что тебе об этом известно?

Лиля рассказала ему историю, услышанную от матери и от крестного.

— О твоей матери я ничего не знал, а про отца слышал. Не от него, конечно. Только теперь уже поздно кулаками размахивать. Поезд ушел.

— Поезда ограничены рельсами, полустанками и тупиками. Нужно уметь ходить по следу. Твой отец этого делать не умеет. Он собрал любопытное досье на каждого из четверых бандитов, есть их фотографии. Но старые. Они вряд ли пригодятся. А вот медицинские карточки, взятые из архивов, и особые приметы — вещь серьезная.

— Татуировки и шрамы?

— Соображаешь, Яша. С твоим уголовным опытом ты станешь хорошим сыскарем. Каждый из четырех носит на себе метки, которые невозможно уничтожить. К примеру. Запашный Кирилл Валерьянович по кличке Керя, страдает падучей болезнью. Другими словами эпилепсией. Болезнь неизлечима. Припадки возникают неожиданно. Человек падает, его корежит, пена идет изо рта, может откусить себе язык. Такую примету не выведешь, как татуировку. Бог шельму метит. Плюс ко всему отпечатки пальчиков. У меня есть копия досье твоего отца на беглых.

— Хочешь отомстить за мать?

— А ты за отца и за себя.

— За себя? Я-то каким боком попал в историю?

— Не боком, а мордой в грязь. Бульба из тебя человека делал? Ему ты благодарен за свое воспитание? Под его крылышком грелся? Сын полковника милиции — бандит. Беспризорный парень. Папочка уголовников ловит, ему некогда. Мамочка умерла, почему бы ни приласкать бедное дитя, не воспитать его по образу и духу своему? И Бульба тебя воспитал.

— Ну, это ты брось. Бульба вор в законе, человек чести. Воруют все, даже менты, но очень стесняются признаваться в своих грехах. А Бульба не стеснялся. Вор, значит вор.

— Раньше он твоему отцу не мешал. И вдруг, на тебе! Как ты под его мясорубку не попал?

— Попал. Меня даже арестовали. Не пришили только потому, что один из ментов меня узнал. Сдали отцу и все.

— А кто натравил твоего отца на Бульбу?

— Мэр давал распоряжения.