Сломанный ген

Внешностью школьные друзья Артура Эдуардовича, как, собственно, и карьерой, мало походили на него и друг на друга. Полноватый подросток Валя Перов превратился в поджарого и подтянутого чиновника с суровым и четким, как у памятника, лицом с застывшим на нем выражением солидной настороженности. Довершала картину тоненькая золотая оправа изящных очков, которые он носил практически не снимая.

Эдик Коншиев, наоборот, раздобрел, заимел обширную лысину, отрастил пухлые щечки, обзавелся близорукостью и, как следствие, очками с тяжелой оправой. Со стороны он производил впечатление беспокойного, вечно озабоченного пенсионера-общественника, вынужденное безделье которого компенсируется кипучей деятельностью.

А вот Вячеслав Афанасьев не особо изменился, так и оставшись широким и неуклюжим верзилой с огромными ручищами и ногой, едва влезающей в ботинок сорок шестого размера. Только его лицо, закалившееся в передрягах, немного рыхлое, с тяжелым подбородком, рубленными складками и нависающими над глазами бровями, даже отдаленно не напоминало пухлую и простоватую физиономию школьной поры.

Общались бывшие закадычные приятели редко; сфера деятельности, круг интересов, привычки и увлечения у всех были разные. Однако неугомонный Слава Афанасьев, верный старой дружбе, каждый год собирал одноклассников, несмотря на их вялое сопротивление, организовывая совместную встречу. Тяжелые на подъем приятели, да еще и обремененные множеством забот, без особого восторга собирались на эти мероприятия, но никто из них ни разу не пожалел о том, что выбрался на встречу со школьными друзьями. Тем более что Славик, организовывая совместные сборища, никогда не скупился, благо он мог себе это позволить, и встречи всегда были устроены по высшему разряду. Как правило, владелец завода вывозил своих приятелей на пару дней в различные живописные места, где он снимал шикарные апартаменты.

Вот и на этот раз Артура Эдуардовича одолевали сомнения. С одной стороны, встретиться с друзьями и одновременно отдохнуть и развеяться было бы неплохо, а с другой стороны, тащиться невесть куда, в то время как у него полно дел и забот, не очень-то и хотелось. Да тут еще пришло долгожданное, а потому неожиданное известие. Уже больше двух лет доктор Манкевич сотрудничал с одним из ведущих европейских университетов, надеясь со временем получить там работу на постоянной основе. И вот, наконец, он получил предложение поработать по контракту в Германии. Контракт с университетом предлагали заключить пока на полгода, но с возможностью его продления, если обе стороны останутся довольны друг другом. Лететь в Германию нужно было через две недели, но перед этим следовало закончить все дела здесь, так что встреча со школьными друзьями оказалась совсем некстати. Но Артур Эдуардович все же решил потратить выходные и провести время со своими приятелями, потому что, во-первых, от Славика все равно не отделаешься, а во-вторых, неизвестно, когда он теперь сможет увидеться со своими однокашниками в следующий раз.

Встреча бывших одноклассников в этом году случилась на одном из горнолыжных курортов, где Вячеслав Иванович снял целиком огромный коттедж, вмещающий человек десять, а то и больше. Утро и середину первого дня приятели провели на склонах, уже засыпанных первым октябрьским снегом. Толком покататься не удалось; снежный покров оказался совсем куцым, зато и народу на склонах, да и на всем курорте было мало, что и понятно – горнолыжный сезон начинается здесь только в ноябре.

Вернувшись к обеду в коттедж, проголодавшиеся одноклассники немедля сели за стол. Когда первый голод был утолен, приятели принялись за беседу. Сначала, как и полагается, последовал обмен обычными вопросами-ответами хорошо знавших друг друга, но не видевшихся целый год людей. Потом солировал, как всегда, Эдик. Сам политик на лыжах не катался и, будучи на склоне, все время провел в баре, прячась от пронизывающего ветра и согреваясь глинтвейном. За обедом Эдуард Анатольевич принял еще пару рюмок спиртного, после чего оседлал любимого конька.

– Вот скажи мне, Слава, – насел он на бизнесмена, – обязательно было снимать этакую громадину?

– А что? Не нравится? – встрепенулся Вячеслав Иванович. – Этот домик здесь один из самых лучших.

– Ну конечно, где уж нам что-нибудь поскромнее выбрать, – с заученным сарказмом продолжал гнуть свое Эдик. – Показная роскошь прежде всего! Мы ведь здесь одни на полутысяче квадратных метров!

– Да ладно тебе! – оборвал его Валентин. – Не на партсобрании! В кое-то веки собрались, а ты и здесь митинг устроить норовишь.

Эдуард замолчал, нисколько не обидевшись, ибо к нелицеприятным выпадам в свой адрес привык, но всем своим видом продолжал выражать возмущение.

– Слушай, Валя, а мы ведь тебя еще не поздравили с новой должностью! – сделав вид, что он только что вспомнил о назначении приятеля директором, воскликнул Артур Манкевич для того, чтобы сменить тему разговора на более позитивную.

– Ну так поздравляйте! – с энтузиазмом согласился Валентин, подняв со стола рюмку.