Сломанный мальчик

Будто услышав мои мысли, Иштван решил подлизаться и предложил мне чего-нибудь выпить. Он притащил что-то вроде виски (насколько я разбираюсь в горячительных напитках — то есть никак), разбавив его колой. Еще никогда в жизни не пила я спиртное крепостью свыше десяти градусов с таким наслаждением. Да-да, вот так женщины и спиваются — побывав в сложных жизненных ситуациях, на нервах. Но тогда, к примеру, та же Вероника наверняка должна пить, хлебая спиртное как полковая лошадь, прямо из ведра. Еще бы! Трое детей, один из которых совсем крошечный, муж олень, переезд в чужую страну, работа тоже, надо сказать, не самая простая. Вот иногда посмотришь на человека в такой ситуации, и начнешь к нему по-другому относиться.

Что, кстати, за странное выражение? Отчего «полковая лошадь» обязательно должна закладывать за воротник?

Кстати, о лошадях! Ну, то есть о Веронике, то есть о Василии — там дети сидят голодные, этот упырь их точно не покормит. Где же полиция?

Хотя, не факт, что я смогу приготовить им морковный ужин. Вот сейчас как люди скажут, что я была одна в комнате с трупом — и привет. Ужинать я буду в венгерской тюрьме. Скорее всего, той же самой морковью. Как интересно: разное начало событий может привести к одинаковому морковному концу. Все, конечно, познается в сравнении. Если есть возможность выбирать — так я согласна каждый вечер супы варить. В тюрьме мне точно не должно понравится.

Тут дверь распахнулась и холл отеля заполнился людьми майора.

К тому моменту я успела ввести Иштвана в курс дела, что за переполох случился прямо перед его возвращением. Я осталась в кресле допивать виски, позволив портье самому познакомить полицию с трупом.

Дежавю какое-то. День — через день по отелю бегает полиция. И эксперт с чемоданчиком, и девушка с собакой в форме. В смысле, не собака в форме, а девушка, конечно. А собака просто в хорошей форме. Чего не скажешь про меня. Впрочем, мы не об этом.

Майор Буйтор, едва поздоровавшись, сразу же ушел наверх, к покойнице, и пропал там надолго. Помощник же его, Томми Мольнар, только забежал взглянуть на убитую, и сразу же вернулся ко мне:

— Alina, tell me what happened!

Расскажи ему… Опять на английском, да? Клянусь — начну учить язык! Сколько можно мучиться?

— Ну, в общем так: ай вонт опен блек дор.

— A black door?!

Ну, откуда я знаю как у них именуется запасной выход? Чего я ему сейчас сказала? Что попала в отель через закрытую дверь черного цвета? Этак он решит, что я вознамерилась уверить его в том, что хожу сквозь стены. Мне было лень соображать активней, и я просто потащила Мольнара за собой, через столовую, ко второму входу в отель.

— Это дверь, понимаешь? Это черная дверь. Ан-дестенд?

Томми не оставалось ничего, кроме как сделать вид, что он понимает, почему железная дверь светло-серого цвета, упорно именуется мною черной.

— A closed door? — не отставал Мольнар.

Пришлось выйти на улицу и показать ему ключик, который вернулся на свое место под половичок.

— Не закрытая! Я нашла от нее ключ! — этим помощник майора, к счастью, удовлетворился и мы вернулись в холл на мягкие кресла.

— And what after?

— А что дальше? Дальше я побежала на второй этаж. В смысле, услышала как в шестом номере ссорятся. Очень-очень громко! Очень ссорятся! Я долго стучала. Но мне никто не открыл. Я вошла в комнату, а там такое! Анна Калач сидит на Виктории Лопаткиной и сжимает руки на ее шее, — для наглядности я протянула руки к тощей шее полицейского и слегка придушила его. Надо сказать, блюститель порядка несколько опешил и даже попытался отстраниться, но потом сообразил, что я не покушаюсь на его жизнь, а всего лишь пытаюсь донести до него события как можно более точно.

— Who is Victoria Lopatkina?

— Ну кто у нас может быть? Новая гостья нашего отеля, нью хотел гест. Была. Она недавно тут поселилась.

Вопросы следовали один за одним. О чем спорили женщины перед убийством? Обвиняла ли Анна Викторию в похищении ребенка? Зачем Анне понадобилось ее убивать?

Почем же мне знать, зачем? Представления не имею. А все, что мне удалось расслышать, я и выложила.

— Анна спрашивала у убитой: что произошло? Хотела что-то у нее выяснить, прямо требовала ответа. Да так настойчиво, что задушила бедняжку.

— And where is Anna now?

— Понятия я не имею, вер из Анна нау.

— Okay, — кивнул Мольнар, собираясь подняться.

Я подумала, что пока он не добрался до Лидии, которая обязательно сообщит, что никакой Анны рядом с трупом она не видела, я вполне успею приготовить бедным детям Вероники моно-морковный ужин.

Но надо, конечно, предупредить Томми, куда я пошла — еще не хватало, чтобы полиция с мигалками носилась за мной по всей Венгрии.

Подергав Мольнара за рукав, я сообщила, что, мол, сейчас я пойду себе по холодку, а вечером вернусь обязательно. И что в случае чего полицейский всегда может мне позвонить. Томми, поглощенный своей работой, рассеянно кивнул.

16