Сломанный меч

При этом важно отметить, что облеченные властью прекрасно понимают, что нужно людям, знают их чаяния и при случае даже готовы украситься броской фразой, представить себя блюстителями нравственности, завещанной предками. Когда в беседе с Абиль-бием прямой, не любящий скрывать свои симпатии и антипатии Бекназар заявляет, что "бии, отцы народа, к народу не прислушиваются, о нуждах народных не пекутся", лукавый устроитель пиршества говорит: "Ту голову, что не печется о народе, покарает сам бог". И подобная демагогия до поры находит отклик у кочевников, заставляя их время от времени подниматься на борьбу с ханами Коканда и приводить к власти своих предводителей. Но мы видим, как от раза к разу слабеет воинственный пыл простодушных жителей предгорий, как они начинают понимать, что являются лишь игрушками в руках искателей власти. Ведь всякий новый владыка Коканда, пришедший во дворец благодаря мужеству воинов-кипчаков и киргизов, быстро забывает о своем родстве и вновь вспоминает о нем лишь в трудные минуты.

Измельчание ханов, правящих в Коканде, также достаточно выразительно изображено в романе. Полное отсутствие государственной мудрости, неумение поступиться даже мелкими интересами ради значительных достижений, неспособность к компромиссу — вот черты владык ханства. Именно поэтому в государстве постоянно бушуют мятежи, происходят перевороты. Пример с Кудаяр-ханом, казнившим послов киргизских родов и вызвавшим тем самым всеобщее восстание против себя, весьма знаменателен. В этом случае особенно видно ничтожество монарха — такое неумение управлять собой, подобные вспышки слепого гнева могли бы быть простительны разве что для мелкого племенного вождя. А борьба за власть в собственной державе настолько тяготит его, что он готов отдаться под иностранное покровительство. "Кудаяр-хану было все равно. Остался бы за ним его дворец, гарем да отцовский трон, а под чьим истинным владычеством окажется народ, ему дела нет". После нескольких десятилетий правления ханов, подобных Кудаяру, когда-то жизнеспособное государство становится не нужно даже собственным подданным. Результаты деятельности бездарных властителей определяет в романе мудрый старец Аджибай-датха: "Глупый сын черпаком расплескивает добро, которое умный отец собирал по ложке".

Народу постепенно делаются чужды заботы государства, пекущегося лишь об интересах богатых. При известии о восшествии на престол очередного монарха простой землепашец Тенирберди говорит, выражая мнения большинства: "Кудаяр так Кудаяр, ладно, да только скажите, что доброго сделал он для народа?" А Бекназар оценивает порядки в ханстве еще резче: "А когда ее не было, собачьей-то грызни, в вашей орде?.. Для парода ваша орда — истинное бедствие". Ему вторит Шер-датха: "Зачем нужна власть, от которой нет ни покоя, ни счастья… Зачем нужна шуба, которая не греет…" А раз и самим народом утрачена вера в незыблемость государственного порядка, конец монархии Кудаяр-хана неизбежен.

Слом этических воззрений патриархального кочевого общества и феодальных кругов прослеживается, таким образом, на различных уровнях — от политико-военного до частного, личностного. Перед читателем не просто прихотливое сцепление ряда человеческих судеб, узор острых жизненных ситуаций — Т. Касымбеков стремится показать эпохальный сдвиг в сознании целого народа. Именно этим объясним "вертикальный срез" общества, данный в романе, — от хижины бедняка до ханских покоев, от повседневных забот земледельца и совсем уж "камерных" стремлений молодой женщины до дворцовых интриг визирей и военачальников.

И писателю удается вызвать у нас ощущение мощного исторического движения, участники которого, часто не осознавая своей миссии, способствуют наступлению иных порядков. В самой манере повествования, подчеркнуто объективной передаче событий, свойственной летописцам, ощутимо намерение сообщить рассказу эпическую простоту и значительность. Ритм, заданный первыми страницами романа, господствует и в тех главах, что посвящены трудам и дням простых людей. Неспешно течение их мыслей, весомы произносимые ими слова. И потому угадывается за каждым из героев длинный ряд поколений, даже обыкновенным человеческим занятиям придается философская значимость.