Сломанный

Мертвецы наваливаются на стену копий яростно размахивая руками. И древка ломаются одно за другим, оставляя наконечники внутри мёртвой плоти. Эх, мне ведь их потом выковыривать. Не все враги успевают достать мечи из ножен, мертвяки наваливаются на них своей пахучей тушей, валят наименее расторопных на землю. И вот тут упыри обнаруживают себя, молнией носясь от одного сбитого с ног к другому и разрывая беспомощным врагам глотки. Латник, всё это время держащийся позади наконец начинает командовать. И его первый приказ более чем адекватен:

— Отходим! — и ту же подаёт личный пример отряду, он бежит к загону с пленными, все, кто ещё стоят на ногах следуют за ним, оставляя сбитых с ног на верную смерть. Неужели всё так просто? Увы. Бой ещё не окончен. На земле осталось всего девять врагов, а живые двигаются немного быстрее мёртвых. Я приказываю мертвецам остановиться, едва не сорвав голос. Свежие тела так и просятся, чтобы их вернули в строй уже на моей стороне. Но враги перегруппировываются у загона, часть из них снова берётся за арбалеты. Нет, на такую очевидную уловку я не попадусь мы и так уже превосходим их числом. Из загона вытаскивают двоих. Лиц не видно, но рыжие косы бросаются в глаза. Второй же крепкий мужик с заметной бородой, у остальных в загоне такая вырастет ещё не скоро. Дервенский староста?

Враг что, рассчитывает разыграть сцену с заложниками? Забыл, что сражается с Тёмным Властелином? Даже будь я хоть трижды Герой в сияющих доспехах, всё равно не опустился бы до переговоров с террористами.

Латник подносит к лицу металлический конус, ярко сверкающий от солнца. Да ладно, у них есть примитивные мегафоны! Мне нужна эта штука. Голос врага звучит куда увереннее, когда не призывает отступать:

— Твоя рыжая сучка у меня в руках, Отродье Тьмы! И другие твои прислужники тоже! Все они признались в ереси! Если тебе дорога их жизнь, перестань прятаться за спинами мертвецов и сразись со мной в честном бою!

Ага, на эту разводку про честную драку я в последний раз повёлся в начальной школе. Тогда же на болезненном, но бесценном опыте уяснил, что под «честным» подразумевается бой, в котором у взывающего к чести подавляющее преимущество. Например латы и двуручный меч против ножа. И группа дружков готовых придти на помощь, если даже очевидного преимущества окажется недостаточно. Я начинаю смеяться достаточно громко, чтобы голос преодолел дистанцию стрельбы. Бедные мои голосовые связки.

— Ты и правда думаешь что моими слугами могут быть эти жалкие трусы? Словно овечки забились в загон и смотрят, как режут их братьев, покорно ожидая своей очереди. Лишь те, кто готов сражаться за свою жизнь, пусть даже камнями и палками, удостоятся благословения Тёмного Властелина. Найдётся ли хоть один достойный?

И я чувствую ненависть, крепко замешанную со страхом и горечью, исходящие из загона. «Чёрное Солнце» сияет ещё ярче. Его лучи простираются вперёд, проникая в сердца запуганных маленьких человечков и придавая им силы. И в спину рыцарей летит первый камень вперемешку с проклятиями. И ещё один, и ещё. Камни не могут причинить серьёзного вреда, но это и не нужно, достаточно того, что враги инстинктивно развернулись и прикрылись щитами. И в этот момент я приказываю мертвецам атаковать. Не словами, они воспринимают мои мысли. Это что же, можно было не орать? В спины рыцарей летят склянки с ядом, большая часть пролетает мимо, но несколько достигают цели, и получив порцию отравы в рукав или за шиворот, жертвы начинают крутиться волчком. Это не придаёт построению прочности, и ряды обороняющихся смятены до того, как в них врезаются мертвецы. Их командир успевает вспороть кончиком меча живот заложника, а затем выхватывает из — за пояса фляжку и опрокидывает содержимое под шлем.

С яростным криком командир рыцарей врывается в бой. И надо признать он чертовски хорош. Слишком крепко стоит на ногах и достаточно силён, чтобы снести мертвяку голову одним ударом. Он машет клинком словно мельница, и пока остальные враги умирают один за другим, отсекает уже третью голову. Чёрт побери, неужели этот бронированный ублюдок в одиночку может перебить мою армию! Что же было в чёртовой фляжке?

И я бегу вперёд. В конце–концов в этой свалке врагам не до прицельной стрельбы. Сжимая свой недоклинок я кричу:

— Ну же, ты хотел сразиться, нападай на меня!

Мертвяки отступают от латника, переключившись на более уязвимые цели. И он идёт ко мне. В своих непробиваемых латах, со своим огромным мечом, наверняка ухмыляется под слоем металла. Три скелета пытаются преградить ему путь, но один взмах двуручника, и они рассыпаются кучей костей. Рыцарь делает шаг вперёд.

— Здесь всё решится, Извечный Враг! Я лично убью тебя и стану героем. Король Гайрон… к чёрту Гайрона, я, Морт Миррик, сам стану королём!