Сломи меня (ЛП)

Я делаю глубокий вдох, пока мы подходим ближе. Трое невидимых ребят, пробирающихся через соединения. Мы прокладываем себе путь через рухнувшие блоки, битое оконное стекло; мы обходим разбросанный по земле мусор, и пытаемся не слышать людские крики.

И я не знаю, о чем думают Джульетта и Кенджи, но я делаю все возможное для того, чтобы отогнать от себя желание развернуться и вернуться туда, откуда мы начали.

Внезапно Джеймс становится единственным человеком, о котором я могу думать.

Глава 7

Дерьмо.

Все еще хуже, чем я ожидал. Земля усыпана человеческими телами, сложенными вместе, истекающими кровью прямо рядом друг с другом. Практически невозможно отличить руки от ног, врагов от своих.

Кровь и дождь смешиваются воедино, затопляя землю, и моя обувь начинает скользить из-за грязи и чьей—то крови — либо мертвого, либо живого человека, я не знаю.

Вражеской стороне требуется всего лишь доля секунды для того, чтобы понять, что на поле боя мы являемся дилетантами; и после того, как они понимают это, они отбрасывают всяческую нерешительность. Нас уже осаждают, и я оглядываюсь назад как раз вовремя для того, чтобы заметить, как Джульетта и Кенджи все еще пробираются вперед. Внезапно я чувствую резкий удар в спину.

Я оборачиваюсь и одним быстрым ударом ломаю солдату челюсть. Он сгибается пополам и тянется к своему пистолету, но я опережаю его. Он падает на землю, и я продвигаюсь вперед к следующему солдату.

Все мы находимся настолько близко друг к другу, что рукопашный бой кажется неизбежным; я пригибаюсь для того, чтобы избежать хука с правой, и бью солдата в живот, пока выпрямляюсь, выхватывая нож из-за своего пояса для того, чтобы разделаться с ним. Вонзаю нож в его тело, направляю вверх, поворачиваю. Еще один мертв.

Я вытаскиваю нож из его груди, пока он падает. Кто—то атакует меня сзади, и я разворачиваюсь в его сторону, когда он внезапно отхаркивает кровь и падает на колени.

Кенджи спас мою задницу.

Он двигается и делает это хорошо, по-прежнему не позволяя своей травме мешать ему. Мы сражаемся бокобок, я и он, и я чувствую его движения позади себя. Мы кричим, предупреждая друг друга, помогая друг другу, когда нам предоставляется такая возможность. Мы достаточно хорошо справляемся, прокладывая себе путь сквозь это безумие, когда я слышу, как Кенджи выкрикивает мое имя испуганным и настойчивым голосом.

Внезапно я становлюсь невидимым, и Кенджи кричит, сообщая мне о Джульетте. И я не знаю, что происходит, но начинаю паниковать, зная, что сейчас не время для вопросов.

Мы пробираемся назад и мчимся к дороге. Паникующий голос Кенджи сообщает мне о том, что он видел, как Джульетту бросили на землю и утащили, и это — все, что мне требуется услышать. Я наполовину в ярости, и наполовину — в ужасе, и две эти половины устроили свою собственную битву в моем разуме.

Я знал, что это случится.

Я знал, что ей ни за что не стоило идти с нами. Я знал, что ей следовало остаться в укрытии. Она не создана для этого, она не настолько сильна, чтобы находиться на поле боя. Она была бы в гораздо большей безопасности, если бы не пошла с нами. Почему никто никогда меня не слушает?

Черт побери.

Мне хочется кричать.

Когда мы добираемся до дороги, Кенджи тянет меня назад, и, несмотря на то, что мы запыхались и едва можем говорить, мы замечаем Джульетту, которую сажают в заднюю часть танка. Они затаскивают внутрь ее обмякшее и потяжелевшее тело.

На это уходят всего лишь считанные секунды. Они уже уезжают. Вместе с Джульеттой. Мою грудь разрывает на части.

Твердая рука Кенджи сжимает мое плечо, и я осознаю, что снова и снова повторяю "О Боже. О Боже", когда Кенджи хватает благоразумия привести меня в чувство.

— Соберись, — говорит он. — Мы должны отправиться за ней!

Мои ноги едва меня держат, но я знаю, что он прав.

— Как ты думаешь, куда они направились?

— Вероятно, они возвращают ее на базу...

— Черт возьми. Конечно же! Уорнер...

— Хочет вернуть ее, — кивает Кенджи. — Вероятно, это был его отряд, который он послал за ней, — он сквернословит себе под нос. — Единственный плюс заключается в том, что мы знаем, что он не хочет ее смерти.

Я стискиваю зубы для того, чтобы удержаться от потери рассудка.

— Хорошо, вперед.

Боже, я с нетерпением жду возможности добраться до этого психопата. Я собираюсь насладиться его убийством. Медленным. Размеренным. Стоит порезать его на куски — один за другим.

Но Кенджи колеблется, и я смотрю на него.

— Что? — спрашиваю я.

— Я не могу проецировать свою способность, бро. Моя энергия на минимуме, — вздыхает он. — Прости. Мое тело сейчас действительно в очень плохой форме.

Дерьмо.

— Запасной план?

— Мы можем держаться подальше от главных дорог, — говорит он. — Можем воспользоваться обходным путем и отправиться на базу самостоятельно. Легче всего было бы проследовать за танком, но, если мы сделаем это, ты окажешься у всех на виду. Тебе решать.

Я хмурюсь.

— Да, я за тот план, который не предусматривает моей моментальной смерти.

Кенджи усмехается.

— Ладно. Пойдем, вызволим нашу девочку.

— Мою девочку, — поправляю я его. — Она — моя девочка.