Сломленные

Белла и Андреа одаривают меня осторожными наивными взглядами, которыми обмениваются все, как только мы с Итаном Прайсом оказываемся в одной комнате, и прежде чем понять это, я оказываюсь в окружении своих других четырёх подруг, все как одна на дизайнерских высоких каблуках, в вечерних платьях оттенков драгоценных камней.

Мне не нужно оборачиваться, чтобы узнать, какой девушкой так взбудоражена Андреа, что не обращает внимания ни на кого другого. У новой подружки Итана ярко-выраженный стиль, который вежливое общество назвало бы «своеобразным», основное же множество снобов — «странным». А в моём окружении нет ничего хуже странности.

— Что она, чёрт возьми, надела? — ехидно спрашивает Сара.

Не секрет, что мои друзья попадают под категорию снобов, хотя Белла исключение из неё, большую часть времени. Сара хуже остальных, и вот уже не в первый раз я задаюсь вопросом, почему позволяю ей до сих пор притворяться, что мы друзья.

Зная, что они будут продолжать крутиться вокруг меня, как стая гламурных сторожевых псов, пока я имею дело с вновь прибывшими, я украдкой бросаю взгляд через плечо в ту сторону, где стоят Итан и Стефани, разговаривающие с общим другом семьи.

Моё сердце отбивает чечётку при виде Итана. В серых слаксах, идеально-подобранной рубашке и галстуке от Барбэри он выглядит как всегда великолепно и ухоженно. Со своими тёмно-русыми волосами и широкими плечами, он больше подходит для Голливуда, чем для делового мира Манхэттена, но, к счастью, у него есть мозги и очарование, с помощью которых он справляется с трудностями среди Манхэттенских акул.

Потом я перевожу взгляд на неё.

Доверяя насмешкам на лицах подруг, я ожидала увидеть Стефани в рваных джинсах, леопардовом костюме или в чём-то столь же забавном, но на самом деле она выглядела мило. Тёмный макияж отлично подчёркивал её большие голубые глаза, а серое платье было бы совсем неприметным, если бы не оранжевый ремешок, опоясывающий её крошечную талию. Она соединила всё это с высокими, потрёпанными на вид сапогами для верховой езды, которые хоть и не совсем отвечают стандартам Верхнего Ист-Сайда, однако позволяют чувствовать себя комфортно.

Конечно, ей комфортно. Она висит на руке парня, за которого ты думала выйти замуж…

Я отпихиваю стервозную мысль подальше. У меня ушёл не один месяц, чтобы, наконец, осознать — Итан не вернётся. Чёрт, да я сама настояла, чтобы его вместе с новой подружкой пригласили на вечеринку. Родители Итана были лучшими друзьями моих ещё с тех пор, как мы сидели в подгузниках. Я не позволю чему-то вроде предательства перевернуть всё верх дном.

— Ты в порядке, Лив? — тихо спрашивает Белла.

Мой взгляд отрывается от Стефани и Итана:

— Да. Дай мне минутку, хорошо? — я вручаю ей бокал своего шампанского. — И не позволяй им атаковать Стефани, — бормочу своей лучшей подруге.

Однако побег задача не их простых. Меня раз пять останавливали доброжелатели, желавшие сказать мне, что всегда знали, каким добрым сердцем я обладаю.

Ха.

Наконец, у меня появляется возможность налить себе в стакан малиновый чай со льдом. Я поворачиваюсь в сторону лестницы, чтобы на несколько минут заглянуть в свою спальню.

Моя мать хватает меня за руку.

— Куда ты идёшь?

Я указываю на свою обувь за шестьсот долларов от Джимми Чу:

— Мозоль. Просто хочу взять лейкопластырь.

Мамины глаза — те, которые по словам многих людей так похожи на мои, — сужаются, а хватка на руке ослабевает.

— Все так гордятся тобой, — произносит она с облегчением, выглядя восхищённой. — Холли Шевриц сказала, что не удивится, если когда-нибудь увидит, как тебе вручают Нобелевскую Премию.

Про себя я горько посмеиваюсь, но благодаря годам воспитания в социально адекватной среде, я просто поднимаю брови:

— Надеюсь, ты сказала ей, что это бред.

Мамина улыбка соскальзывает:

— Это не бред. То, что ты делаешь — удивительно. Переехать к чёрту на куличики ради того, чтобы помочь одному из наших травмированных ветеранов.

— Но ведь не к чёрту на куличики, верно? Всего час на самолёте, благодаря вашему с папой вмешательству.

Мама даже не утруждается принять виноватый вид.

— Оливия, милая. Ты бы и дня не продержалась в Сальвадоре или любом другом городе, где собиралась строить дома. Прямо здесь, в нашей стране, есть множество людей, нуждающихся в твоей помощи. И мы гордимся тем, что ты делаешь.

Я буравлю её взглядом.

— Угу. Так вот почему вы не разговаривали со мной целую неделю, после того как я впервые рассказала вам об этом?

— Мы были в шоке, — отвечает она невозмутимо. — Твой отец и я понятия не имели о том, что ты несчастна в своей бизнес-школе, и, конечно, мы всегда хотели, чтобы ты возглавила компанию…