Сломленные ангелы

Я опустился на голубеющий песок рядом с ним и, выбрав подходящую точку на горизонте, в свою очередь устремил взгляд вдаль.

– Я больше не состою в Корпусе.

– Да. Я так и понял, – он не смотрел на меня. – Больше не в Корпусе, больше не в «Клине Карреры». Ваше нежелание принадлежать к группе граничит с патологией, лейтенант.

– Да почему же «граничит»?

– А. Вижу, что ваше происхождение с Харлана дает о себе знать. Порочная природа толпы – так, кажется, формулирует это Куэлл?

– Я не куэллист, Хэнд.

– Ну разумеется, – похоже, разговор доставлял ему удовольствие. – Это же подразумевает принадлежность к группе. Скажите-ка, Ковач, вы меня ненавидите?

– Пока еще нет.

– Правда? Вы меня удивляете.

– Ну я же полон сюрпризов.

– Вы в самом деле не испытываете ко мне никакой враждебности после той небольшой стычки с Дэном и его командой.

Я опять пожал плечами:

– Это же у них появились в теле новые вентиляционные отверстия, а не у меня.

– Но это же я их послал.

– Что свидетельствует о недостатке воображения, – я вздохнул. – Слушайте, Хэнд. Я знал, что кто-нибудь в «Мандрейк» вышлет команду, потому что так работают подобные организации. Предложение, которое мы вам отправили, было практически подначкой, приглашением пожаловать по наши души. Мы могли проявить бо́льшую осторожность, избрать не такой прямой подход, но у нас не хватало времени. Так что я помахал рыбным пирогом перед носом местного хулигана и в итоге ввязался в драку. Испытывать к вам ненависть – все равно что испытывать ненависть к кулакам хулигана из-за удара, от которого удалось увернуться. Я добился, чего хотел, и вот мы с вами тут сидим беседуем. Я не питаю ненависти лично к вам, потому что вы пока не дали мне повода.

– Но вы ненавидите «Мандрейк».

Я покачал головой:

– У меня не хватает пыла на то, чтобы ненавидеть корпорации, Хэнд. Меня на всех них не хватит. Кроме того, как говорит Куэлл, «если вскрыть прогнившее сердце корпорации, что оттуда хлынет?»

– Люди.

– Правильно. Люди. Это всё люди. Люди с их мудацким желанием объединяться в группы. Покажите мне человека, принимающего решения, который создал мне проблемы, и я сделаю все, чтобы его стек превратился в пшик. Покажите мне группу людей, общая цель которых – создавать для меня проблемы, и я уничтожу каждого из них, если смогу. Но не ждите, что я стану тратить время и силы на абстрактную ненависть.

– До чего взвешенный подход.

– Ваше правительство назвало бы это антисоциальным расстройством и упекло бы меня в лагерь.

Хэнд скривил угол рта:

– Это не мое правительство. Мы нянчимся с этими клоунами до тех пор, пока не уймется Кемп.

– С чего брать на себя такой труд? Почему бы не иметь дело напрямую с Кемпом?

Я не смотрел на Хэнда, но мне почудилось, что из-за моих слов он на секунду отвернулся. Прошло какое-то время, прежде чем менеджер смог сформулировать удовлетворяющий его ответ.

– Кемп – это борец за правое дело, – произнес наконец Хэнд. – И набрал таких же людей. А борцы за правое дело обычно начинают проявлять здравый смысл, только если их приколотить к нему гвоздями. Прежде чем удастся усадить за стол переговоров кемпистов, над ними придется одержать победу, кровавую и безоговорочную.

Я усмехнулся:

– Значит, вы все-таки пытались.

– Я этого не говорил.

– Нет. Не говорили.

Отыскав в песке фиолетовый камешек, я бросил его в ленивую рябь, колыхавшуюся перед нами. Пора менять тему.

– А еще вы не говорили, где планируете набрать спецов в команду сопровождения.

– Угадайте.

– На Рынке душ?

– Имеете что-нибудь против?

Я покачал головой, но почувствовал, как в груди под внешним спокойствием что-то вспыхнуло, какие-то упрямые угольки.

– Кстати, – Хэнд развернулся всем корпусом, чтобы окинуть взглядом завал. – У меня есть альтернативное объяснение этому камнепаду.

– Не купились, стало быть, на версию с микрометеоритом?

– Я склоняюсь к тому, чтобы поверить в предположение госпожи Вардани насчет экстренного торможения. Оно выглядит логичным. Как – за одним исключением – и ее теория автовыключателя.

– А в чем исключение?

– В том, что если бы такая развитая раса, как марсиане, позаботилась об автовыключателе, то он бы работал как надо. Безо всякой утечки.

– Согласен.

– Итак, вопрос остается. Почему пятьдесят тысяч лет назад обрушился этот утес? Или, скорее, почему его обрушили?

Я пошарил вокруг себя в поисках нового камешка:

– Угу, я тоже об этом задумывался.

– Открытая дверь, ведущая в любую точку на межпланетном, возможно, даже межзвездном расстоянии. Это опасно как теоретически, так и практически. Невозможно предугадать, что может пройти через такую дверь. Призраки, представители чуждого разума, чудища с полуметровыми клыками, – он покосился на меня. – Может, даже куэллисты.

Я отыскал за спиной второй камешек, побольше первого.

– Да, это и впрямь было бы фигово, – согласился я, зашвыривая находку подальше в море. – Конец цивилизации в ее нынешнем виде.