Сломленные ангелы

– Скажи, что я открою портал не позднее, чем через два дня.

– Что, правда?

Она улыбнулась:

– Вряд ли. Но ты все равно скажи.

* * *

Хэнд был занят.

На полу в его комнате змеились сложные узоры из песка, а во всех четырех углах курились ароматические черные свечи. Менеджер «Мандрейк» восседал в позе лотоса в точке, где сходились линии, и пребывал в некоем подобии транса. В руках Хэнд держал медную чашу, куда капала кровь из рассеченного большого пальца. В середине чаши лежал вырезанный из кости символ, белый в красную крапинку крови.

– Что за херней ты тут маешься, Хэнд?

Он вынырнул из транса, и его лицо исказилось от ярости:

– Я сказал Сутьяди, чтобы меня не беспокоили.

– Угу, он передал. Так что за херней ты маешься?

Повисла пауза. Я анализировал состояние Хэнда. Язык тела говорил о том, что он был близок к насилию, и это меня вполне устраивало. Процесс медленного умирания сделал меня дерганым и склонным к членовредительству. Вся та симпатия, которую я испытывал к Хэнду пару дней назад, быстро испарялась.

Наверное, он в свою очередь проанализировал меня. Его левая рука опустилась, напряжение сошло с лица. Отставив чашу, он слизнул с пальца остатки крови.

– Я и не рассчитывал на понимание с твоей стороны, Ковач.

– Давай угадаю, – я обвел взглядом свечи, в воздухе стоял тяжелый и резкий запах благовоний. – Хочешь разжиться поддержкой сверхъестественных сил, чтобы вытащить нас из нынешней передряги.

Хэнд перегнулся и, не вставая, задул ближайшую свечу. Его мандрейковская маска уже вернулась обратно, голос был спокойным:

– Как обычно, Ковач, ты касаешься темы, о которой не имеешь ни малейшего представления, с тактичностью стада шимпанзе. Скажу только, что существуют ритуалы, соблюдение которых необходимо для любых плодотворных взаимоотношений с духовным миром.

– Не, ну вот это я, наверное, способен понять, ну так, в общих чертах. Ты говоришь о системе «баш на баш». Quid pro quo. Лужица крови в обмен на горстку услуг. Весьма коммерческий подход, Хэнд, весьма корпоративный.

– Ты чего хочешь, Ковач?

– Интеллектуальной беседы. Я подожду снаружи.

Я откинул полог и вышел, с удивлением почувствовав, как задрожали при этом руки. Должно быть, необработанная обратная связь от биоэлектроники в ладонных пластинах. Они и в лучшее-то время вели себя нервно, как беговые собаки, в высшей степени враждебно реагируя на любое покушение на их операционную целостность, и от радиации страдали, наверное, не меньше, чем остальные части моего тела.

Пары от благовоний Хэнда застряли в носоглотке, как лоскуты мокрой тряпки. Я откашлялся. В висках запульсировало. Я скорчил рожу и издал вопль шимпанзе. Поскреб под мышками. Прочистил горло и еще раз откашлялся. Сел на один из стульев, составленных в круг, и осмотрел свою руку. Дрожь в конце концов унялась.

У Хэнда ушло минут пять, чтобы прибрать свою ритуальную атрибутику. Когда он вышел, то выглядел как достаточно рабочая версия того Матиаса Хэнда, которого мы привыкли видеть. Под глазами залегла синева и кожа приобрела сероватый оттенок, но той отрешенности, которую я видел во взглядах других людей, умирающих от радиационного отравления, в его взгляде не было. Хэнд не давал ей проявиться. На его лице читалось разве что медленно вызревающее осознание собственной неизбежной смертности, да и это мог различить лишь глаз посланника.

– Надеюсь, у тебя что-то очень важное, Ковач.

– Надеюсь, что нет. Амели Вонгсават сообщила мне, что прошлой ночью отключалась бортовая система наблюдения «Нагини».

Он посмотрел на меня.

Я кивнул:

– Ага. Минут на пять-шесть. Это нетрудно провернуть – Вонгсават говорит, систему можно убедить, что это часть стандартной процедуры инспекционной проверки. Так что сигналов тревоги не было.

– О Дамбалла, – он выглянул наружу и окинул взглядом берег. – Кто еще в курсе?

– Ты. Я. Амели Вонгсават. Она сказала мне, я сказал тебе. Ты, возможно, скажешь Геде, и он предпримет что-нибудь по этому поводу.

– Не начинай, Ковач.

– Время принять управленческое решение, Хэнд. Полагаю, Вонгсават вне подозрений – иначе с чего бы ей мне об этом рассказывать. Насчет себя я тоже уверен, и, полагаю, ты тоже ни при чем. За исключением нас троих, затрудняюсь сказать, кому еще мы можем доверять.

– Вонгсават проверила состояние корабля?

– Говорит, что настолько тщательно, насколько было можно, оставаясь на земле. Я больше беспокоюсь насчет оборудования в грузовом отсеке.

Хэнд закрыл глаза:

– Н-да. Просто замечательно.

Он начинал перенимать мою речевую манеру.

– В интересах безопасности я бы предложил, чтобы Вонгсават подняла корабль в воздух с нами двумя на борту – под предлогом слетать проведать наших наноприятелей. Она может запустить проверку систем, а мы займемся грузовой декларацией. Организуй это сегодня к ночи – как раз пройдет достаточно времени после обстрела нанобов.

– Хорошо.