Сломленные ангелы

– Это было на Латимере во время Суфриерского восстания, – он снова улыбнулся, теперь уже своим воспоминаниям. – Лет мне, наверное, было немногим больше твоего. Наша разведгруппа шла по болоту. И вот огибаю дерево и – бамс! – он ударил кулаком в ладонь. – Натыкаюсь на него. Я выстрелил раньше, чем успел хоть что-то осознать. Его отбросило метров на десять и разорвало на две половины. Я видел это своими глазами, но тогда не понял, что произошло. Не понял, что застрелил человека.

– Забрал его стек?

– О, да. Нас проинструктировали на этот счет. Забирать всех убитых для допроса, не оставлять никаких следов.

– Понравилось?

Депре отрицательно качнул головой.

– Меня вырвало, – признал он. – Вывернуло наизнанку. Взвод над мной ржал, но сержант помог вырезать стек. И привести себя потом в порядок. И сказал, чтобы я не брал в голову. Ну а потом были другие трупы, и я мало-помалу привык.

– И поднаторел.

Он встретился со мной глазами, и в его взгляде я увидел отражение тех же чувств, которые испытал когда-то и сам.

– После Суфриерской кампании я был представлен к награде. И рекомендован в войска специального назначения.

– Тебе когда-нибудь доводилось сталкиваться с Братством Карфура?

– Карфур? – он нахмурился. – Они принимали участие в волнениях дальше к югу. В Биссу и на мысе – знаешь, где это?

Я покачал головой.

– Биссу всегда был их базой, но за кого они сражались, так и осталось загадкой. Кое-кто из карфурских хунганов поставлял оружие повстанцам на мыс – я знаю, потому что лично уложил двоих, – но некоторые работали и на нас. Снабжали информацией, медикаментами, оказывали религиозные услуги. Среди рядовых было много истинных верующих, так что получить перед боем для взвода благословление хунгана было грамотным поступком со стороны любого командира. Ты с ними имел дело?

– Пару раз в Латимер-сити. Скорее косвенно, чем прямо. Просто Хэнд как раз хунган.

– Вот, значит, как, – лицо Депре резко приобрело задумчивое выражение. – Очень интересно. А по виду не скажешь.

– Совсем не скажешь.

– Это делает его… менее предсказуемым.

– Эй! Посланничек! – раздался крик откуда-то из-под релинга левого борта, и я различил рокот моторов. – Ты там?

– Крукшенк? – спросил я, выныривая из своих мыслей. – Ты, что ли?

Послышался смех.

Я с трудом поднялся и подошел к релингу. Посмотрев вниз, я увидел Шнайдера, Хансена и Крукшенк, еле умещавшихся на одном гравицикле. В руках у них были бутылки и еще кое-какие принадлежности для вечеринки; и судя по тому, как раскачивался гравицикл, вечеринка уже давно набрала обороты где-то на берегу.

– Давайте-ка на борт, пока не потонули, – сказал я.

* * *

Пополнение прибыло с музыкальным сопровождением. Они сгрузили на палубу аудиосистему, и ночь огласилась звуками лаймонской сальсы. Шнайдер с Хансеном собрали и разожгли бонг. Между развешанными сетями и мачтами поползли клубы ароматного дыма. Крукшенк достала коробку с эмблемой Индиго-сити на этикетке – строительными лесами на фоне полуразрушенного дома – и раздала всем сигары.

– Они же запрещены к ввозу, – заметил Депре, разминая сигару в пальцах.

– Военный трофей.

Крукшенк откусила кончик сигары и, не выпуская ее изо рта, легла на палубу. Повернув голову, она прикурила от трубки, затем без всякого видимого усилия выпрямилась, ухмыльнувшись при этом мне. Я сделал вид, что вовсе даже не пожирал только что остекленелым взглядом ее распростертые на полу маорийские формы.

– Ну-ка, ну-ка, – сказала она, отбирая у меня бутылку. – Идем на перехват.

Я нашарил в кармане мятую пачку «Лэндфолл лайтс» и зажег сигару от полоски прикуривателя.

– До вашего прибытия вечеринка была вполне цивилизованной.

– Ну понятное дело. Два старых вояки мерялись убийствами, так?

От сигарного дыма запершило в горле.

– Ты где это слямзила-то, Крукшенк?

– У складского работника в оружейке «Мандрейк», прямо перед нашим отбытием. И я ничего не лямзила, у нас сделка. Мы с ним встречаемся в оружейке, – она театрально скосила глаза вверх, сверяясь с ретинальным дисплеем времени, – примерно через час. Ну? Так мерялись вы, старые вояки, убийствами?

Я посмотрел на Депре. Он подавил ухмылку.

– Нет.

– Вот и молодцы, – она выдохнула вверх дым. – Мне этого дерьма в Быстром реагировании во как хватило. Кучка безмозглых говнюков. В смысле, вот уж, господи Самеди, великий труд – людей мочить. Любой может. Всего-то надо унять дрожь в коленках.

– И отточить технику, разумеется.

– Ты меня стебешь, что ли, Ковач?

Я покачал головой и осушил стакан. Было отчего-то печально видеть, как кто-то такой молодой, как Крукшенк, повторяет все те ошибки, которые совершил ты энное количество субъективных десятилетий тому назад.

– Ты же с Лаймона, да? – спросил Депре.

– Чистокровная горянка, как она есть. А что?

– Тогда тебе, наверное, приходилось пересекаться с карфурцами?