Сломленный король эльфов

Двенадцать. Двенадцать человек погибли из-за принятых мной решений. Если бы Райф был главным, было бы их меньше? Было бы это число равно нулю? Простит ли он когда-нибудь меня за то, что я отправилась на войну с его армией и погубила двенадцать человек?

Когда я спускалась в долину, чтобы проверить палатку исцеления и посмотреть, не нужна ли кому-нибудь помощь, первый человек начал хлопать в ладоши. Потом еще один. Мурашки пробежали у меня по рукам, когда я поняла, что они хлопали мне, когда я проходила мимо них. Это был знак того, что, несмотря на то что я рассматривала «двенадцать мертвых тел» как провал, они были довольны тем, как все прошло, и видели это как победу.

Я махала им, проходя мимо, но не могла заставить себя улыбнуться.

Война не заслуживает улыбки, даже если ты победил, потому что никто по-настоящему не выигрывает на войне, когда умирает хотя бы один человек.

Глава 17

Целителям потребовалось пять часов, чтобы вылечить всех раненых, а затем и меня. К счастью, каждый эльф обладал некоторыми способностями к исцелению, поэтому женщины и даже маленькие дети вышли, чтобы помочь ухаживать за ранеными. Моя рана от стрелы полностью затянулась и оставила нежно-розовый шрам. Я сказала своему целителю не убирать полностью свидетельства травмы, а оставить шрам, чтобы я могла вспоминать день, когда нашла в себе силы стать настоящей королевой, а не фальшивой.

Посреди ночи я сидела в зале заседаний с тем, что осталось от совета, Ароном и Грейлином. Фоксворт сбежал, а Хейг покинул нас.

– Мне жаль твоего отца, – в десятый раз сказала я Арону.

Арон выглядел печальным, но держал себя в руках. Он кивнул.

– Старик всегда хотел достойно умереть в бою. На самом деле он не был создан для того, чтобы целыми днями торчать в комнате и проводить совещания.

Я наклонила голову.

– Последний гонец сообщил, что Зафира и ее люди ушли окончательно, а наши уже восстанавливают стену, сменяя друг друга.

Грейлин потер лицо.

– Я устал, но не уверен, что смогу заснуть.

Я понимала, что он имел в виду. Что, если королева вернется с армией, в три раза превосходящей нас по численности? Что, если она еще не закончила?

Тут дверь распахнулась, и я слегка подпрыгнула при виде Райфа. Он выглядел совершенно чистым и невредимым, за что я была благодарна, но его глаза были широко раскрыты, грудь вздымалась, и он казался… побагровевшим от ярости.

– Ты вывела мою армию на поле битвы? – зарычал он.

Конечно, он заметил это, приближаясь к замку – выжженную землю, груды тел. Вероятно, он уже поговорил с Кагалом и получил полную информацию.

Я с трудом сглотнула комок в горле, стараясь не думать о письме, которое он мне оставил.

Арон встал и посмотрел Райфу в глаза.

– Мой господин. Она принесла почет нашему королевству, она принесла почет вашей короне. Люди в безопасности и…

– Мне нужно поговорить с Лани наедине. Убирайтесь! – Райф накричал на совет.

Грейлин хмуро посмотрел на него.

– У вас нет причин расстраиваться из-за нее. Она прогнала королеву Найтфолла, когда другие хотели сбежать!

– У-БИ-РАЙ-ТЕСЬ, – сказал Райф сквозь стиснутые зубы.

Они ушли, бросая на меня встревоженные взгляды, но я махнула им. Я была вся в грязи, крови и саже. На мне все еще была туника Райфа, которая была разрезана на плече и завязана под мышкой, чтобы обнажить мою заживающую рану. Если Райф захочет наказать меня, я приму его решение. Я встала и посмотрела на него с высоко поднятым подбородком, готовая встретить его гнев.

В курсе ли он, что Хейг погиб? Я старалась не думать о записке Райфа. Лучше всего было бы провести этот разговор как можно более профессионально.

Тогда Райф повернулся ко мне, обшаривая взглядом каждый дюйм моего тела, и я почти почувствовала его заботу.

– Ты была на поле битвы? Ты возглавила войну? – Судя по голосу, ему было больно. Я была так сбита с толку, что не могла как-то отреагировать.

Я просто кивнула.

Он в агонии схватился за подбородок.

– Ты могла погибнуть. Я больше не могу так.

Мой желудок сжался.

– Как?

– Дружить. Я ненавижу быть твоим другом. К черту дружбу, – заявил он.

У меня перехватило дыхание. Казалось, что его вспышка гнева поглотила весь кислород в комнате.

Мой рот открылся от шока. Я не была уверена, должно ли мне быть больно или… что-то еще.

Он убрал руки от лица и шагнул ко мне, заполняя пространство между нами.

– Я не могу больше ни секунды притворяться, что я не отчаянно влюблен в тебя, Кайлани. Притворяться, что этот брак фальшивый. Это не фальшь, и я больше не могу с этим бороться. Я слишком устал и слишком сильно забочусь о тебе. – Он прислонился своим лбом к моему. – Я помешался на тебе, – сказал он, и я ахнула, когда его губы накрыли мои.

Было похоже, будто темная дыра, которую он прорыл в моем сердце всем своим неприятием и отвержением, внезапно наполнилась светом. Я чувствовала, что бурлю, плыву; мое тело было неспособно переварить эти восторженные чувства, и я не могла сказать, исходили ли они от него или от меня. Я поняла, что они исходили от нас обоих, пьянящая смесь любви и желания.

Тогда он отстранился, глядя на меня беззащитным взглядом.