Сломленный рыцарь

– Никто не должен.

Он хлопнул меня по плечу.

– Когда ты отказываешься платить любви, то иногда цена вырастает. Это инфляция, и все закончится тем, что ты потеряешь больше, чем рассчитывал.

«Будто я не знал этого, папа. – Я покачал головой, вспомнив Дикси. – Будто я не знал».

* * *

Если вам когда-нибудь будет интересно, как можно приготовить придурка, то вот рецепт: возьмите восхищение, которое ведет к ложному самоопределению, умножьте его на достаточное количество денег, которым можно затопить корабль, разделите на хорошие гены и внушительный рост.

Мне позволили первым открыть подарок на Рождество, так как я выиграл чемпионат штата в качестве капитана команды Школы Всех Святых. Это было ночью, когда я впервые взял с собой Поппи. Той ночью мне пришлось выпить целую бутылку водки, чтобы пройти через все ласки. На вкус она отличалась от Луны и не пахла ничем, кроме себя. Это как целоваться с бутылочкой духов «Шанель № 5» – горько и так же сексуально, как лизаться с рыбой.

Когда это случилось, моим подарком оказались часы «Ронд Соло Де Картье» с синим кожаным ремешком, с номером, как на моей спортивной куртке – шестьдесят девять – (да, это позволено в Школе Всех Святых, когда твое имя Найт Коул) – в золоте.

Как я сказал, я не был рожден придурком. Это была упорная работа.

– Мы так гордимся тобой.

Папа и его лучшие друзья и бизнес-партнеры, продолжение нашей семьи – Вишес, Джейме, Дин и Трент – обняли меня за плечи. Даже Пенн подал мне руку.

– Спасибо. – Я закрепил часы на широком запястье.

– Чувак, ты мог бы стать профи со своей статистикой. Почему ты не попробуешь? – свистнул Пенн, обнимая свою невесту.

Я бросил быстрый взгляд на маму, которая разговаривала со своей сестрой Эмилией.

– Да. Тут мне надо держать язык за зубами. Мои извинения, – вздрогнул Пенн.

После заглатывания еды, которой хватило бы на три морские пехоты, Дарья и Пенн рассказывали о том, как они чертовски хороши (пометка: придурки. Но рецепт приготовления другой), Вон заявил, что хочет учиться в Европе перед толпой, испустившей вздох облегчения (пометка: мегапридурок. Не спрашивайте, как можно его сделать. Только его безжалостный отец знает), и Луна, усердно работающая над тем, чтобы стать более невидимой (что сделало мой взгляд еще острее), мы все удалились в гостиную с алкоголем и десертами.

Мои родители, конечно, понятия не имели, насколько близко я знаком с алкоголем. Мама занята тем, чтобы не умереть, а папа занят тем, что помогает ей не умереть. Кроме того, я всегда был изобретательным сукиным сыном. Я в состоянии скрыть, замаскировать и преуменьшить то, насколько я пьян, внутри и снаружи. В данный момент я был пьяным дураком.

Луна, конечно, права. Даже когда я скрываю запах алкоголя в своем дыхании, она может сказать, когда я пьян, потому что я начинаю обижать ее. Я не хочу быть таким. Но оставаться трезвым, резким и настоящим намного хуже, чем иметь дело с ее разочарованным взглядом.

Луна поджала под себя ноги и села на ковер у камина. Она грызла печенье и читала книгу под названием «Темнота между звездами». Как вдруг кто-то позвонил в дверь.

– Кого могло принести в ночь перед Рождеством? – вскипел дядя Вишес в своей дипломатической манере и встал, чтобы открыть дверь.

– Спросите своего сына, – ответил ему я.

Я знаю, что это было очень глупо – приглашать Поппи и Ленору, но в свою защиту скажу, что это на самом деле была не моя идея и не моя работа. Вон практически просил меня пригласить сестер. А так как мы все еще спорили о том поцелуе с Луной, который произошел по причине того, что он думал преподать мне какой-то урок, но я думаю, что он врет, то я подумал: почему бы и нет?

Он сказал, что ему надо обсудить с младшей Асталис какую-то стажировку, которую она почти украла у него. Не знаю. Мне все равно. Я просто знаю, что это хорошая возможность зацементировать тот факт, что у меня не разбитое сердце.

Потому что так и есть.

Трахать эту Луну.

А, подождите. Кто-то и так ее уже трахнул.

Прекрасно. Инфляция моей любви стремительно взлетела выше крыши. Но на самом деле я больше переживаю о том, что я не переживаю ни о чем. Растерян? Да. Все, что я знаю, так это то, что Луне снова удалось подружиться со мной в домике на дереве, а я принял ее дружбу, очевидно, я выступаю в роли ее коврика. Чтобы сделать все еще хуже, Луна флиртовала с такими людьми, как Джефферсон, прямо передо мной и целовала моего лучшего друга. И меня не должно это волновать, но нет.

Девочки вошли в гостиную, принеся с собой домашнюю выпечку и неловкую тишину, словно позади них было полумертвое животное. Луна не стала отрывать взгляд от своей книги, отчаянно стараясь не замечать эту ситуацию.

Дарья пригвоздила меня пронзительным взглядом с дивана, где сидела со своим женихом.

– Гладко, Коул.

– Ага, а еще толсто, длинно и жестко. Так? – прошептал я себе под нос и мельком усмехнулся.

– Асталис, – Вон встал.

Не надо быть гением, чтобы понять, к какой сестре он обращается.

Ленора ответила ему решительным взглядом.

– Спенсер.

– Ты сделала пирог?