Сломленный рыцарь

– Что за хрень? – заорал отец, поворачивая голову в моем направлении. Он голожопый, и, я имею в виду, буквально – его задница прямо передо мной – он в кровати, с мамой под ним, а его лицо прямо… там. Я затряс головой.

– Пошел вон! – Папа схватил что-то с кровати и бросил в меня.

Я зажмурился.

Пожалуйста, Господи, если у тебя есть хоть капля совести, пусть это будет не фаллоимитатор и не вибратор.

Что-то резиновое и твердое упало на пол.

Реально, Бог? На самом деле?

– Дин! – отчитала его мама.

Я захлопнул дверь с такой силой, что она треснула по краям, и побежал к себе в комнату. Мой обед стоял прямо в горле, и я рад, что это не один из тех редких случаев, когда у меня не было похмелья или я не был пьян.

Чеееееерт.

Мне надо поговорить с кем-то. С кем? Вон и Хантер будут насмехаться надо мной до самой смерти и даже после. У всех друзей было психическое состояние газировки ЛаКруа. Я вдруг отправил сообщение Луне, сознательно игнорируя тот факт, что она не ответила мне на триллион сообщений. Не знаю, что заставило ее измениться, но я очень усердно работал, прежде чем засунуть в нее свои пальцы, а потом притвориться, что ничего не произошло, так что у нее есть множество причин для выбора.

Найт: Я только что кое-что видел.

Найт: Ты не можешь проигнорировать это.

Найт: Я поймал отца отлизывающим матери.

Найт: Я не могу развидеть это, Лунный свет. Это отпечаталось у меня на сетчатке. Навсегда.

Найт: Ответь мне, во имя всего святого. Серьезно? Мы просто валяли дурака. Ничего не поменялось. Ты все еще моя лучшая подруга.

И моя единственная любовь.

И причина, по которой я просыпаюсь каждое утро, вместо того чтобы сдаться.

Я должен удержать ее в своей жизни, даже ценой того, что сделает ее невыносимой.

Пусть у нее будет ДЕБИЛЬНЫЙ ДЖОШ.

Я все равно буду рядом.

Ждать. Тосковать. Наблюдать, как время тянется между нами, как бесконечный океан.

Я бросил телефон на кровать, чтобы он утонул в черном атласе, а затем плюхнулся рядом. Я потер глаза, будто смог бы стереть из памяти отца, делающего то, что он делал с мамой.

Дядя Вишес однажды пошутил, сказав, что жизнь не так уж проста. Теперь я понимаю, что он имеет в виду. Жизнь ощущается как цепь бедствий, связанных вместе. То, что помогает мне проходить через это, так это воспоминания об известных людях, которые прошли через ужасное дерьмо и все еще были живы. Это немного жутко, но помогает. Хоакин Феникс наблюдал, как умирает его брат и звонил в 911. У Киану Ривза родился мертвый ребенок, а восемнадцать месяцев спустя он потерял любовь всей жизни. Опра Уинфри забеременела в четырнадцать лет, после изнасилования и сексуального абьюза. Шарлиз Терон видела, как ее мать выстрелила в ее отца в целях самозащиты.

Все эти люди все еще живы. Смеются. Дышат. Женятся. Заводят детей. Идут дальше.

Чисто теоретически я тоже мог бы.

– Привет.

Тоненький голос вырвал меня из мыслей. Я сел на кровати. Мама. На ней зеленый комбинезон, завязанный на тонкой талии. Ее лицо румяное и молодое. Даже здоровое. Счастливое. Как Луна после того, как я подарил ей оргазм.

Заметка: Никогда не ставь в одно предложение маму и оргазм. Даже мысленно.

– Йоу.

– Ты рано.

– А ты была занята. – Я положил голову на колени, и не важно, что это так по-женски, и посмотрел в потолок.

Она рассмеялась, отталкиваясь от дверной рамы и садясь на кровать рядом со мной. Ее ноги придвинулись к моим. Она толкнула меня. Мне стоило немалых усилий не закатить глаза, как гребаная Кардашьян.

– Как насчет того, чтобы не разговаривать об этом? – Я почти умолял.

Был ли я выше этого на данном этапе?

– Успокойся. Я уверена, что ты знаешь все о пестиках и тычинках.

– Да. Ну, давай поговорим об этом.

– Секс – это естественно.

– Не, ибо меня учила этому Адриана Чечик.

– Адриана Чечик это порнозвезда? – В маминых глазах промелькнуло веселье.

– Нет, астроном. Не делай из себя скромницу.

Она засмеялась, взъерошив мои волосы.

– Как ты себя чувствуешь?

– Не мне ли следует это у тебя спрашивать? – Я поднял бровь.

– Я чувствую себя прекрасно, – хихикнула она. – А ты? Как мой сын?

– Нормально, – проворчал я.

Я выпиваю как минимум бутылку в день после того, как уехала Луна, ну а так нормально.

– Отлично, отлично, отлично.

Я не могу даже дышать, когда думаю о жизни без тебя.