Слон императора

Мы прошли еще, пожалуй, с четверть мили, пересекли мостик, перекинутый через один из многочисленных каналов, снабжавших город водой, и оказались возле увенчанной зубцами стены высотой добрых тридцать футов. Тут уже не требовалось никакого воображения, чтобы представить, почему резиденция халифа называется Круглым городом. Могучая стена плавно изгибалась в обе стороны от того места, где мы стояли: я еще никогда в жизни не видел ничего подобного.

Аврам заметил мою реакцию и взглянул на меня с понимающей улыбкой:

– Совсем не похоже на Рим с его неизменно прямыми стенами, да? Халиф Мансур собственноручно начертил план будущего города Багдада в пепле своего лагерного костра. Он изобразил круг, а потом воткнул свой заостренный посох в его центр. Здесь, сказал он зодчим, они должны будут воздвигнуть его дворец, дабы он неизменно пребывал в средоточии всего происходящего.

К этому времени высокомерное поведение драгомана начало раздражать меня, однако оно никак не помешало мне признать, что стена действительно впечатляла. В основании она была пятнадцати, если не больше, футов толщиной, и, пройдя через железные ворота, установленные в арочном проходе, мы оказались в узком коридоре длиной футов в сто, зажатом между каменными стенами, где ворвавшегося противника легко было бы расстрелять. Дальше находилась внутренняя стена, еще выше и толще, нежели первая, и еще одни железные ворота. Если городская чернь и в самом деле взбунтуется, шансов на то, чтобы попасть в королевское жилище, у нее будет очень мало.

Миновав вторые ворота, мы повернули налево и, так же держась за телегой с белыми медведями, проследовали мимо длинной аркады с лавками, которые, как я решил, предназначались для того, чтобы обслуживать потребности дворцовой челяди. Впереди возвышалось большое прямоугольное здание – огромный склад, решил я поначалу. Привратник придержал открытой его широкую двустворчатую дверь, и мы вошли. Дух внутри стоял такой, что у меня перехватило горло. Я оказался в просторном крытом скотном дворе. Кроме привычной смеси запахов навоза и сена, здесь смердело чем-то еще: резко, кисло и зловонно. Высоко наверху в толстых стенах были проделаны большие окна. Солнечный свет, падавший оттуда мощными пыльными столбами, освещал вымощенный деревянными торцами длинный проход, по обе стороны которого тянулись массивные с виду двери, тоже деревянные. Мне на память сразу же пришло то место в недрах Колизея, где мы зимой держали своих животных.

Неожиданно прогремевший трубный звук – очень странный, сочетавший в себе хриплый рев и взвизгивания, – заставил меня подпрыгнуть. Прямо передо мной одна из дверей приоткрылась на несколько дюймов от толчка изнутри – цепь, которой она была привязана, натянулась и не позволила ей распахнуться настежь. Из щели выскользнула и угрожающе заколебалась в воздухе толстая серая змея. Я испуганно вскрикнул и отскочил назад.

Змея услышала мой возглас и, повернувшись в воздухе, потянулась ко мне. Я, задрожав всем телом, отступил еще дальше. Голова змеи выглядела просто ужасающе. У нее не было глаз, были лишь две дыры, на которых блестела слизь, и над ними короткий толстый палец, изгибавшийся вверх и вниз в попытках нащупать меня.

Аврам громко хохотнул:

– Не бойся! Ему просто любопытно.

– Что это такое?! – промямлил я, не сводя взгляда со змеи, которая уже свернулась в кольцо и не спеша удалилась обратно за приоткрытую дверь.

– Сейчас сам увидишь, – пообещал с широкой улыбкой драгоман.

Чуть дальше верхняя половина одной из дверей была распахнута настежь. Когда мы поравнялись с ней, я заглянул внутрь, и у меня захватило дыхание. Передо мной находился зверь, которого я страстно мечтал увидеть, – живой слон. Правда, меня все же укололо легкое разочарование – он оказался не настолько велик, как я представлял его себе. Животное медленно и плавно раскачивалось на толстых серых ногах и похлопывало огромными ушами с рваными краями и покрытым многочисленными пятнами розовым исподом. Потом слон поднял длинный гибкий нос, который я, по незнанию, принял за змею, запустил его в наполненные сеном ясли, висевшие на стене, вырвал большой клок сухой травы и, изогнув хобот, положил ее в рот. Так он и стоял, задумчиво пожевывая сено и разглядывая меня крохотными блестящими глазками. Это создание и впрямь оказалось дивно необычным, и я рассматривал его восторженным взглядом.

– Давай-ка поторопимся, – сказал Аврам. – У Вало какие-то затруднения.

Команда невольников, тащивших телегу с медведями, остановила повозку перед открытой дверью. Сын егеря, размахивая руками, пытался что-то объяснить надсмотрщику, который возглавлял перевозку. Я посмотрел по сторонам – обязанности переводчика при Вало должен был исполнять Озрик – и увидел, что мой друг отвлекся и разглядывал какого-то зверя, находившегося за еще одной дверью с открытой верхней половиной.

Я поспешил на помощь сыну Вульфарда:

– Что случилось?