Слон меча и магии

Всплеск, и под бледным светом звёзд Мичи различил в реке кицунэ. На острой мордочке блестели капельки воды. Лиса моргнула глазами, светящимися янтарным светом, и засмеялась. Она снова нырнула. В этот раз она была под водой дольше. Мичи переминался с ноги на ногу, не зная, пойти ближе к реке или вернуться в деревню.

Кицунэ снова вынырнула, но уже в человеческом обличии. Длинные волосы налипли на лицо, шею и белую грудь. Мичи хотел бы отвернуться, но не мог. Лиса протянула к нему исцелённые руки. Заворожённый, он пошёл к реке.

* * *

Химавари приманила дочерей Асуко самым надёжным способом – шёлковыми лентами и золотыми колечками. Она не сомневалась, что девочки походили на мать. Однако побрякушки быстро им наскучили – гораздо охотнее сёстры смотрели на воспоминания Химавари о чужих мирах.

Дети с открытым ртом глядели на уродливого карлика, превращавшего солому в золото, на крошечную девушку, выданную замуж за крота, и лесных зверей, живущих все вместе в чудном домике посреди леса. После сёстры до утра танцевали на поляне с Химавари и пели.

Сперва лиса надеялась, что девочки уговорят мать ходить с ними на полянку, но потом поняла, что искреннего восхищения девочек ей было достаточно.

* * *

На берегу реки Мичи торопливо одевался и рассуждал:

– Я отправлюсь в столицу и расскажу императору о вельможе. Как он скрывает вырубку священных деревьев, поджигая лес.

– Нет, мой милый мальчик, никуда ты не поедешь, – промурлыкала кицунэ, вылезая из воды.

– Но я же должен остановить его!

– Ничего ты не должен, кроме как любить меня.

Кицунэ зажмурилась и подставила губы для поцелуя.

– Но мой отец… он погиб в таком же пожаре. Я обязан наказать мерзавца за его смерть!

Лиса поморщилась:

– Ну и дурак!

Кицунэ обернулась зверем и исчезла в лесу.

Мичи долго хмурился, глядя ей вслед. Прошло несколько минут. Лиса не появилась, и Мичи вернулся к людям.

* * *

– Жители славной столицы! Коварный вельможа, управляющей моей областью, вырубает священные деревья! – кричал Мичи посреди столичной площади.

Возле юноши стала собираться толпа любопытных.

– А потом мерзавец поджигает лес, чтобы скрыть преступление. Похищенные деревья он сплавляет по реке, чтобы…

Мичи замялся, потому что дальше он не успел придумать. Кицунэ почему-то не объяснила, что именно творил вельможа с похищенными деревьями, но Мичи и сам не дурак – догадался о бесчинствах. Что смог понять, то и выдал народу, чтобы знали. В деталях разберётся император и его советники. Они обязательно накажут виновного.

Тем временем толпа гомонила. Мичи чувствовал – они заражены его возмущением! Юноша уже представил, как идёт ко дворцу императора вместе с людьми и требует справедливости.

За спиной Мичи послышалось хихиканье. Слева и справа тоже начали посмеиваться. Вскоре со всех сторон в Мичи тыкали пальцами и ржали.

– Парень, ты серьёзно? – спросил беззубый старик в соломенной шляпе.

– А что? Почему вы смеётесь?!

– Священным называют заросли железного дерева. Оно тонет в воде!

Толпа захохотала ещё громче. Пристыженный Мичи побежал прочь. Его план не сработал! Он был так уверен в своей правоте…

* * *

Сестрички-погодки опять в гостях у Химавари. Она водит с детьми хоровод вокруг тёплого голубого пламени. В прошлый раз она показывала малышкам, как девочка из снега прыгнула через костёр и исчезла. Сёстрам так понравилось, что они уговорили устроить такие же прыжки через пламя. Чтобы девочки не обожглись, Химавари разводит волшебный огонь. Дети задорно верещат и улюлюкают, перепрыгивая синеватый чуть тёплый костёр.

Под утро Химавари провожает их до деревни, но в душе острыми коготками скребётся тревога. За ней следят. Химавари решает запутать наблюдающего, чтобы никто посторонний не узнал про её поляну. Приходится делать крюк через лес. Уверенная, что оторвалась, она беззаботно гуляет в чаще, наслаждаясь пением утренних птиц. В какой-то момент тонкий лисий нюх улавливает запах гари. Химавари со всех ног бежит к поляне и видит, как посреди неё настоящее жаркое красное пламя пожирает веера, шёлковые шарфы и ленты, превращая их в безликий чёрный пепел. Размазывая слёзы по лицу, Химавари топчет их, обжигая ступни, и не замечает, что поляна уже окружена кольцом огня.

* * *

– Зачем ты меня обманула? – закричал Мичи.

– Я тебе не лгала. Огонь не мой.

Кицунэ щёлкнула пальцами, и у неё над ноготком большого пальца возник язычок голубого пламени. Лиса поднесла к нему рукав кимоно – ткань не загорелась.

– Видишь?

– Вижу. Но ты сказала, что это вельможа приказал поджечь лес.

Кицунэ пожала плечами.

– Кто виновен? Ответь! Я же тебе помог!

– За всё это время ты так и не спросил моего имени! – со слезами в голосе выкрикнула кицунэ.

Она рванулась к лесу. Но Мичи успел схватить лису за руку. Кицунэ зашипела, вывернулась и, обернувшись зверем, юркнула в кусты, махнув на прощание хвостами.

– Дура! – крикнул Мичи.

И тогда юноша увидел гибель своего отца. Мичи будто сам присутствовал на лесной поляне, когда тот осквернил благовония и сгорел. Узнав правду, юноша поспешил в соседнюю деревню.

Когда Мичи отыскал мать, она спросила:

– Где был? У неё?

– Ты о чём?