Слоновая кость

– Я не собираюсь обращаться в больницу. Если лягу в больницу, отец об этом узнает, а значит, узнает и о татуировке. Хочешь, чтобы он меня убил? Должно быть другое решение.

Врач нахмурился, но понял, что меня не переубедить.

– Нужно наполнить ванну водой: от комнатной температуры до холодной, – обратился он к Себастьяну, а затем повернулся ко мне: – Хотите остаться дома? Хорошо, но уверяю, вас ждет очень непростая ночь. И вас тоже, молодой человек.

Себастьян был в ярости, видела это по его глазам и по тому, как сжал челюсти, но согласился с тем, что сказал врач.

– Пусть мисс принимает это каждые четыре часа и наносит крем на рану. Зайду еще раз завтра. Если температура не спадет, отвезите ее в отделение неотложной помощи.

Себастьян кивнул и взял рецепт.

Когда врач ушел, снова завернулась в одеяло. Так замерзла, что начала бить дрожь.

Себастьян появился через полчаса с лекарствами и кремом.

– Тебе нужно залезть в ванну.

– Ни за что. Этот врач – сумасшедший. Я и так замерзла, а ты хочешь, чтобы я задубела.

– Если у тебя не спадет температура, придется обратиться в отделение неотложной помощи. Послушай, этот врач слишком уступчивый, я бы тебя туда за волосы затащил. Так что делай, как он сказал, если не хочешь, чтобы я разозлился еще больше.

– Ни за что, – бросила, зарывшись лицом в подушку и накрывшись с головой одеялом.

Прежде чем успела среагировать, он подхватил меня на руки и понес в ванную. Не было сил сопротивляться, могла только ругаться, пока он не дошел до ванной и не усадил на сиденье унитаза.

Посмотрела на воду в ванне и протянула руку, чтобы коснуться: все равно что трогать лед.

– Если туда залезу, то умру от переохлаждения.

– Если туда не залезешь, я сам тебя окуну.

Поджала губы и задрожала.

– Следовало залечить твою рану. Знал, что ты не сможешь сделать это одна…

– Я могла. Дело не в лечении, а в том, что тот придурок-татуировщик не проверил иглу, которой тыкал.

Себастьян проигнорировал комментарий и положил руку мне на лоб.

– Ты вся горишь… пожалуйста, залезай в ванну.

– Только не уходи.

Не знаю, почему вырвались эти слова, должно быть, из-за лихорадки начались галлюцинации, но попросила его остаться… и он остался.

В нижнем белье залезла в ванну, и клянусь, это было самое ужасное ощущение в жизни. Как будто была жареной курицей, которую бросили в Северный Ледовитый океан. Татуировка горела огнем.

Металась, как проклятая, дрожала в ванне, свернувшись калачиком, обхватив колени руками и проклиная всех и вся, особенно тех, кто придумал татуировки.

– Ненавижу тебя, – в тысячный раз повторила, стуча зубами так громко, как только могла.

– Знаю.

Через двадцать минут пришла в себя и смогла встать на ноги. Волосы растрепались, с них капала вода, а сама я дрожала, как осиновый лист.

Себастьян стоял передо мной, и не смог удержаться, чтобы не окинуть мое тело взглядом. Мне же хватило одного взгляда на него, чтобы понять: мокрое нижнее белье оставляло мало простора для воображения.

– Хочешь сделать фото, пока тут леденею?

Себастьян проигнорировал замечание и обернул полотенцем. Осторожно вытащил из ванны и вытер насухо, пока я продолжала дрожать.

Взглянула на себя в зеркало: выглядела жалко. Кожа была странновато-красного оттенка, а вода с волос капала, образовывая лужицы у ног.

– Оставлю тебя, чтобы надела пижаму.

Когда он вышел, стянула мокрое нижнее белье, снова ругаясь сквозь зубы.

– Я говорила, что ненавижу тебя?! – крикнула ему вслед.

Он не ответил. Переоделась в чистое нижнее белье и натянула через голову летнюю ночную рубашку – чертовски хотелось пижаму из флиса или фланели, с шерстяными носками и теплым шарфом!

Вытерла волосы полотенцем и за полминуты расчесала.

Когда вышла, прошла мимо него, не глядя, дрожа, забралась в постель и укрылась одеялом до ушей.

– Даже не думай снимать с меня одеяло. Если снимешь, клянусь, укушу.

Себастьян вздохнул и протянул градусник.

– Поставь его.

Когда градусник пискнул, вернула Себастьяну.

– Ну, что там? – с надеждой спросила я. Если бы оказалось, что прошла через эту пытку зря, клянусь, выбросилась бы с балкона; уверена, это было бы не так больно.

– Тридцать восемь с половиной, – сказал он, нахмурившись.

Я улыбнулась.

– Сработало.

– У тебя все еще высокая температура.

– Не ворчи. Температура спала, а сейчас дай поспать.

– Сначала прими это.

Он дал антибиотик и вышел из комнаты.

Заснула почти мгновенно, или так показалось. Была измотана до такой степени, как если бы бежала босиком по льду, упала со скалы, а затем восемь часов подряд брела по пустыне.

Открыла глаза не знаю сколько времени спустя и увидела фигуру, приближающуюся к кровати… фигуру с подносом. В памяти всплыл не такой уж и давний кошмар, пугающе реальный, будто дежавю.

– Не прикасайся ко мне! Отпусти! Спасите!

– Это же я… Себастьян.

Перестала кричать и огляделась. Я была в спальне… а не в том подвале…

Испуганно посмотрела на Себастьяна, и кошмар частично развеялся.

– Это я, – прошептал он едва слышно.

Медленно кивнула. Затем сглотнула слюну и откинулась на подушку, не сводя глаз с Себастьяна.