Слоновая кость

Его дыхание, как и мое, было тяжелым. По одному взгляду поняла, что он возбужден.

– Марфиль… кажется, я только что попробовал новый наркотик.

Наши взгляды встретились, и он снова поцеловал меня, на этот раз более нежно.

– Иди домой, иначе стану тем, кто тебя похитит.

Я косо посмотрела на него.

– Я пошутил, извини.

– Спасибо за вечер.

Себастьян открыл дверь. Чувствовала себя странно и не могла смотреть ему в глаза. Не оставляло ощущение, будто предала его, и это чувство не нравилось.

Для нас оставили зажженной одну из масляных ламп, поэтому крыльцо было тускло освещено.

– Спокойной ночи.

Себастьян повернулся спиной, чтобы уйти к себе.

– Подожди.

Он наблюдал за мной, по его лицу невозможно было ничего прочитать.

– Давай, Себастьян. Скажи это.

Я возненавидела себя за то, что все ощущения, которые жаждала испытать с Маркусом, завладели телом именно в эту секунду, мучая, а все потому, что в паре шагов стоял Себастьян.

– Вы хорошо смотритесь вместе, – огрызнулся он, обходя меня, чтобы продолжить путь.

Он даже не посмотрел мне в глаза. Он был зол, я это чувствовала. На его месте я тоже бы злилась, но дело было в другом. Если его так расстроило, что встречаюсь с другим, почему он упорно твердил, что не может прикоснуться ко мне? И по-прежнему был непреклонен в том, что не может быть со мной, пока он мой телохранитель, это бесило больше всего на свете. Почему он не хотел, чтобы я была его? Почему не признавал, что у него есть чувства?

В ту ночь просыпалась тысячу раз. В привычные кошмары вторгся новый: Маркус душил бриллиантовым ожерельем, а Себастьян наблюдал со стороны, не вмешиваясь. Звала его, тянула к нему руки, чтобы он увидел, что нужен, но он… просто смотрел.

В конце концов, именно чувство невыносимого одиночества стало причиной моей гибели в этом сне.

22 Марфиль

Сестра уехала, чтобы провести остаток каникул со своими мамой и отчимом. Было жаль прощаться с ней: в следующий раз увидимся лишь летом, и то на один месяц, который обычно проводили здесь, в Луизиане. Единственной хорошей новостью было то, что написала Тами: она сможет провести последние выходные каникул у меня, и что было бы неплохо вместе вернуться в Нью-Йорк к началу второго семестра.

Маркус Козэл каждый день присылал красные розы. Мы снова устроили свидание, но уже не одни, а в компании, он познакомил меня с близкими друзьями. Они чувствовали себя комфортно со мной. После страстного поцелуя на крыльце и часа приятной беседы Маркус раскланялся, пообещав, что приедет навестить в конце каникул, чтобы попрощаться.

Отношения с Себастьяном охладились до неожиданного уровня.

Мы избегали друг друга… Это было сложнее всего, ведь приходилось постоянно видеться. Сколько бы времени ни проводила с Маркусом, не переставала мечтать о Себастьяне. Поняла, что, какой бы отличной партией ни был Маркус и как бы отец ни хотел бы видеть нас вместе, – а отец, казалось, впервые в жизни был мной доволен, – не могла продолжать встречаться с Маркусом, зная, что мысли занимает другой парень.

Это было несправедливо по отношению к нам обоим.

Намеревалась рассказать Маркусу о чувствах и предложить остаться друзьями. Так и было задумано, когда он приехал навестить за три дня до отъезда.

– Ты держишься на лошади так, будто родилась в седле, – отметил он, когда мы скакали через поля отца.

Улыбнулась ему.

– Давай наперегонки? – крикнула я, оглядываясь на него через плечо.

– Последний, кто доберется до сарая, проиграл! – откликнулся он, застигнув меня врасплох, когда пронесся мимо галопом.

Я поскакала за ним, не понимая, к какому сараю он направляется. Когда Маркус обогнал меня и достиг того самого места, где неделю назад Себастьян вел себя со мной совсем непрофессионально, я почувствовала озноб.

Себастьян и Уилсон ехали позади, но держались в стороне, чтобы обеспечить некоторую интимность. Не нужно было смотреть на Себастьяна, чтобы убедиться, что у него все то же каменное лицо, что и в течение последних дней.

– Ты проиграла, – сказал Маркус, подходя, чтобы помочь спешиться.

Я позволила ему это сделать, и когда ноги коснулись земли, Маркус наклонился, чтобы поцеловать меня, отстранилась со всей утонченностью, на которую была способна.

– Неужели хочешь оставить меня без приза?

Он без разрешения коснулся губами моей шеи.

– Маркус…

– Ну же, принцесса, – сказал он, положив руки мне на бедра и притягивая, требуя большего. – Дай мне то, что буду вспоминать…

Не стану врать, целовался он очень хорошо, но я ничего не чувствовала, когда он касался меня. А сейчас все происходило в том самом сарае, где Себастьян заставлял гореть от страсти, а сам он был сейчас снаружи, и от этого было не по себе.

Маркус поднял руки к моим грудям, сжал их, и я напряглась.

– Ты слишком торопишь события, Маркус. Я не…

Он заткнул мне рот поцелуем.

Его язык проник почти до горла, и я почувствовала отвращение. Положила руки ему на торс, намереваясь оттолкнуть, но чем больше сопротивлялась, тем сильнее чувствовала эрекцию под штанами.

– Ты сводишь меня с ума, – сказал он, опуская руки и сжимая мне ягодицы так сильно, что наверняка останутся синяки.