Слоновья тропа (ЛП)

Дело не в ней – просто нечто чуждое захватило ее тело, когда Гермиона подняла руку, чтобы убрать с его лба прядь слипшихся от пота волос. Малфой опоздал почти на час, но она не могла найти в себе силы жаловаться, когда Драко выглядел так, будто бежал сюда несколько миль, – а ведь на улице подморозило. На нем была та же одежда, что и вчера, и ее это беспокоило, – ведь это был он.

Малфой казался изможденным и, может быть, поэтому качнулся к ней, и его голова наклонилась. А возможно, дело было в другой причине, но при мысли о ней Гермиона напряженно замирала и… теряла контроль над руками.

Она опустила ладонь, чувствуя влагу на кончиках пальцев. Порыв холодного ветра за секунды высушил кожу и швырнул Гермионе в лицо длинные пряди, прежде чем та смогла отбросить их назад. Спустя секунду тишины Малфой подался вперед и ухватился за края ее шапки. Наклонился, чтобы получше что-то рассмотреть, и натянул ткань ей на уши. Его пальцы скользнули по ее виску и ледышками прижались к щекам, пока Драко убирал выбившиеся локоны под шапку.

Он смотрел ей прямо в глаза, и слабый солнечный свет выхватывал голубые и серые блики на его радужках. Его левая рука задержалась у лица Гермионы чуть дольше правой, скользнув по коже до челюсти и затем исчезнув. Гермионе пришлось сжать кулаки, чтобы снова к нему не потянуться.

– Почему ты так смотришь на меня? – прошептала она.

– Мне нравится наблюдать, как ты снова в меня влюбляешься.

Она громко фыркнула, а щеки окрасил яркий румянец.

– Ты не только думаешь, что я могу, – а это совершенно невозможно, – влюбиться в тебя, так еще и опять? Пусть ты и был чертовски крут в виде хорька. И не усмехайся так, – ее взгляд слишком задержался на его губах. – Честно говоря, ты самый заносчивый из всех, кого я встречала.

Она сделала шаг назад, просто на случай, если его грудь опять соприкоснется с ее, и Малфой каким-нибудь образом сможет почувствовать сильное биение ее сердца. Избегая смотреть ему в глаза, – этот взгляд заставлял ее чувствовать себя так, будто Драко читал все ее мысли, – она огладила ладонями пальто. Ну действительно, одно дело флирт с ней. Но дикие предположения – совершенно нелепые – только усугубляли ситуацию. Именно поэтому Гермиона покраснела, а ее сердце пустилось в галоп, хоть бы это и была просто шутка. Вот что смутило ее. Дикие предположения.

– Я видела тебя в газетах, – сказала она и подняла голову, почувствовав, как Малфой напрягся. – Там было написано о том, что ты живешь во Франции. Хотя фотография, наверное, старая. Твои волосы длиннее, и выглядишь ты моложе. Не то чтобы ты казался сейчас старым. Просто… старше.

– Общение с тобой может довести до такого. Это стресс, – ее удар в грудь, похоже, не причинил ему особого дискомфорта.

– Ты живешь во Франции?

– Что-то вроде этого.

– Так вот почему ты всегда выглядишь таким усталым, когда приходишь поздно? Аппарация между странами.

Он помолчал, и она могла поклясться, что его губы дрогнули, но все исчезло, стоило ей моргнуть.

– Путешествия изматывают меня, да. Так мы идем на книжную распродажу, или ты намереваешься превратить нас в ледяные скульптуры прямо перед витриной с женским нижним бельем?

Она открыла рот, но губы сами собой сложились в улыбку, и все, что Гермиона смогла, – это рассмеяться. Ее смех стал только задорнее – она даже откинула голову назад, – когда Малфой нахмурился и, схватив за локоть, потащил ее по улице.

– Прости, я просто не могу не представлять тебя…

– Я в курсе, что ты там себе навоображала…

– …сексуальный розовый с…

– Я представлял тебя в красном, – он светился самодовольством, когда ее смех стих, и Гермиона повернулась, чтобы взглянуть на Малфоя, пока тот вел их по улице. – Твоя кожа приобрела тот же оттенок, когда я… когда ты… что же это было? Волнение, – он взглянул на нее, с легкой улыбкой осматривая ее лицо. – Ты сейчас взволнована?

– Да. Меня терзают опасения.

– Опасения.

– Именно. Ты когда-нибудь бывал на распродаже вроде этой? Старушки превращаются в яростных зверей, дети используются как охрана, люди выстраивают баррикады из ненужных книг, лишь бы ты не добрался до стоящих экземпляров. Это опасное мероприятие.

– Уверен, что смертельное.

– Ну разумеется. Там же тяжелые тома и отчаянные люди. Меня как-то спихнули с лестницы. Я видела, как мужчине заехали в лицо Войной и миром. Это не какая-то там распродажа сластей. Это битва.

Она не до конца осознавала, что держалась за его локоть, пока на них не повеяло теплом, и они не шагнули с улицы в помещение. Малфой опустил руку и ждал, пока Гермиона осмотрится.

– Мне стоит приготовить палочку?

– Нет, ты же не захочешь что-то сделать с ничего не подозревающими магглами? – она фыркнула, оглядевшись, и понизила голос. – Но ноги и локти иногда совершенно случайно приходят на помощь, если ты понимаешь, о чем я.

– Я потрясен. Ведь считал, что гриффиндорцы – хорошие, честные и благородные.

– Наша эмблема – лев. И единственное, о чем хочу напомнить, – ты видел, что эти хищники делают с добычей?