Слоновья тропа (ЛП)

– А твоя добыча – книги. Ты планируешь разорвать их своими зубами? Я бы предпочел знать об этом заранее, прежде чем меня увидят с тобой в публичном месте.

– Я собираюсь так поступить с каждой из них. Уходишь?

– … Нет. Хотя бы потому, что мне не хочется быть последним человеком, который был с Гермионой Грейнджер до того, как она начала поедать книги.

26 февраля, 1999

– Что?

Драко осматривал ее квартиру так, словно оказался тут впервые, или же обстановка вокруг была ужасающа – ни первое, ни второе не соответствовало действительности. Вообще-то, Гермиона так отдраила своё жилище, что все вокруг сияло, и ей пришлось заставить себя отложить моющие средства, дабы не уничтожить все покрытия.

– Ничего. Как всё прошло сегодня?

– Так же, как в прошлый раз. Думаю, у меня есть реальная зацепка, где они сейчас. Ну или по крайней мере куда направились. Как-то так.

Он кивнул, разглядывая фотографии на полках.

– Они все еще должны быть в Австралии.

– Ага, где-то там, – она поставила на стол бутылку вина и открыла сумку, чтобы достать контейнеры с едой. – А чем ты сегодня занимался? – Гермиона надеялась, что вопрос прозвучал равнодушно.

– Весь день читал.

– Ничего особенного? – неужели ее голос дрогнул в конце? Она приняла невозмутимый вид, уверенная, что сейчас Малфой на нее смотрит.

– Нет, ничего такого.

Лжец.

– Ох.

Гермиона нахмурилась. Всё это беспокоило ее с того самого момента, как доставили дневной выпуск Пророка. Она думала об этом больше, чем о предстоящей поездке в Австралию, и воспоминания о странных вещах заставляли ее чувствовать себя сумасшедшей. Скорее всего, Драко что-то почувствовал, но, несмотря на колебания, у Гермионы не было желания оставлять эту тему.

– Я просто прочитала сегодня статью о твоем появлении утром в Англии. В газете написали, что ты приехал навестить свою мать, – повисла тяжелая, тяжелая тишина. – Я тебя не проверяю, нет, просто об этом написали, а я каждый день читаю газеты. Не хочу лезть в твои личные дела, но я рассказала тебе о таком, что могло пересечь границы, о которых я не знала. И хочу сказать, ты можешь поговорить со мной о подобного рода вещах, если хочешь. Я… знаю, что твоя мать помогла Гарри. В конце концов. Так что я не…

– Это не слишком значительное событие, и неважно, как расписывают это журналисты. Неделями мусолится то, что Поттер приобрел новые очки, но на самом деле никому нет до этого дела. Я навестил маму, да, – ледяной холод разлился по животу, – но делаю так достаточно часто, чтобы не придавать этому особое значение.

– Понятно, – ее голос прозвучал слишком натянуто, а глаза метнулись к сложенной на столе газете.

Он проследил ее взгляд, затем снова посмотрел на Гермиону. Повисла пауза, которая могла длиться и мгновение, и полминуты, и за это время на его лице промелькнуло слишком много эмоций, чтобы в них можно было разобраться. И потом Драко прыгнул, на целых две секунды раньше нее, но газета была ближе к Гермионе, и она добралась до нее первой.

Ее сердце не могло определиться, как именно хочет покинуть тело: через горло или же выскочить из грудной клетки. Казалось важным, чтобы он не увидел статью, не понял, что она узнала… кое-что. Что его волосы этим самым утром были длиннее, и что он не носил ни цепочки, ни кольца, которые всегда были при нем, и что он не навещал свою мать. Отца.

Почему он не признался? Почему поддержал ее ложь про мать, ведь должен был знать, что газеты все равно напечатают эту историю. На фотографии он смотрел прямо в камеру, и Драко не был идиотом, пусть его поступки иногда свидетельствовали об обратном.

И почему сейчас он так старался заглянуть в газету, будто знал, что сказал что-то неправильное, но не понимал точно, что именно? Может, ей не стоило врать, чтобы проверить, распознает ли Драко ложь. Но было столько всего, что не давало покоя. Мелочи. Отчеты, что он никогда не покидает Францию, или его слова о том, что он уже очень давно не видел отца, и… и он был в курсе таких подробностей о ней, которых просто не мог знать – никто не мог. И господи, она сходила с ума.

Бумага смялась под их пальцами, и Гермиона попыталась вытащить газету, но лицо Малфоя выражало такую решимость, которую она видела в нем лишь однажды. Она крепче схватилась за бумагу и дернула, разрывая на части. Взметнула рукой и закрыла глаза, ожидая удара головой о столешницу, но крепкая мужская ладонь обхватила Гермиону за талию.

Она открыла веки, встречаясь с напряженным взглядом серых глаз, и ее дыхание сбилось. Навернулись слезы, которые Гермиона сморгнула, а в голове билась мысль, чего же она больше хочет: опровержения или подтверждения? Драко смотрел на нее так, будто Гермиона только что специально устроила в кухне пожар, и он раздумывал, что теперь сделать: встряхнуть ее, оставить или отправить в тюрьму.

– Статья… – она с трудом сглотнула. – Статья очень грубая. Не надо, чтобы ты ее читал.