Слоновья тропа (ЛП)

– Это потому, что они вечно пытаются залететь в мои зелья, иначе бы я их не трогала. Они живут всего три дня. С чего вдруг мне сокращать им этот срок без веской причины? – она ткнула Малфоя пальцем в бок, и тот дернулся в сторону. – И у мух нет разума – они всего лишь насекомые. Поэтому пока мои рассуждения…

– Я не обвиняю тебя, Грейнджер. Просто объясняю, пока ты не попыталась наколдовать мне на спине гигантские крылья.

Она фыркнула.

– Он это заслужил, – она следила взглядом за тем, как водила пальцем по скамейке, затем подняла глаза, – Малфой пристально смотрел на нее. – Ты понимаешь, насколько лучше был бы этот мир, имей мы чуть больше сострадания и понимания по отношению к другому существу? И неважно, какие мы разные?

– Да. Рукопожатия бы сменились объятиями, а очереди бы стали бесконечными: прошу вас, проходите, о нет, только после вас… – он вздрогнул, ощутив неслабый удар, и схватил ее за локоть. – Я не чувствую сострадания.

– Ох, прошу прощения… А тогда чувствовал? Может…

Она выдернула руку и отпрыгнула в сторону, когда он снова попытался ее схватить. Отступила на шаг, когда Малфой встал, и попятилась быстрее, когда он двинулся к ней. Гермиона ожидала, что он ткнет или ущипнет ее – Малфой обнаружил, что подобные действия вызывают у нее приступы мерзкого смеха, и обычно использовал их против нее в самые неподходящие моменты: на публике, или когда она на него ругалась. Гермиона терпеть не могла, когда ее прерывали подобным образом. А что было еще неприятнее, так это ухмылка, что в итоге появлялась на лице Малфоя.

– Сострадание!

– Ты пыталась сломать мне ребра…

– Пшш, ты так всё драмати… Нет! Еще один шаг, и я кину в тебя скамейкой.

Он вздернул бровь, и Гермиона повторила его движение.

– Не посмеешь.

– Да? – мановением кисти она подняла скамейку, и та, качаясь, двинулась в сторону Малфоя.

Драко пригнулся, хотя никакой опасности ему не грозило, затем резко выпрямился. Он сверлил ее таким решительным взглядом, что Гермиона широко раскрыла глаза. Размахивая руками, она начала отступать, когда Малфой пролез под скамейкой.

– Нет, нет! Я знала, это бы не… Нет!

Он сжал ее бока прежде, чем она успела отвернуться, и дернул на себя. Гермиона уперлась ладонями ему в грудь, откинулась назад, но ни щипков, ни тычков не последовало. Малфой просто смотрел на нее. Она прищурилась:

– Не планировал так наперед, да?

Он мотнул головой.

– Я вообще этого не планировал, – проговорил он и затем поцеловал ее.

Гермиона слепо уставилась на его прикрытые веки, когда мужские руки обхватили ее талию. Сердце дрогнуло, в животе затрепетала дюжина бабочек, – и Малфой отстранился, когда она судорожно вздохнула. Он смотрел на их ноги, закусив губу, затем взглянул ей в глаза, моргнул, а Гермиона понятия не имела, дышал ли кто-нибудь из них в этот момент.

Она потянулась к нему и замерла у его губ, – взгляд Малфоя метался вверх-вниз, вверх-вниз. Потом нежно поцеловала Драко и подалась чуть назад, – его пальцы коснулись ее обнаженных плеч. Крепкие ладони скользнули по коже, и когда по ее позвоночнику пробежала дрожь, Гермиона сжала в горсть рубашку на груди Малфоя. Качнулась вперед, жарко его целуя, и сильные пальцы обхватили ее руки, прижимая крепче, когда Драко ответил на поцелуй.

1 сентября, 2003

– Чего ты хочешь. Назови.

– Я ничего не хочу.

– Должно быть что-то, иначе ты бы не стала отказываться подписывать контракт.

– Я не… Я не могу больше с тобой работать, – Гермиона вскинула руки, и Малфой швырнул документы на стол. Потому что иногда ты не можешь получить и то, и другое. Иногда ты не получаешь ничего.

Его челюсти сжимались, разжимались и снова сжимались, а плечи были напряжены так, словно Малфой собирался бороться.

– Все дело в том поцелуе в саду? - его голос прозвучал намного мягче, чем до этого.

Поцелуй в саду. То, о чем они не упоминали в течение месяцев. То, от чего ее сердце до сих пускалось в бешеный галоп, а кожа окрашивалась румянцем.

– Из-за него, да? Чего ты от меня хочешь? Держаться от тебя подальше? Ты…

– Дело во многом! Дело в… – она замолчала, глубоко вздохнула и покачала головой, уставившись в потолок, – в таких вещах, которые ты еще даже не начал понимать, не знаешь, или…

– Тогда расскажи мне!

– Не могу!

Он выпрямился и вперился взглядом в стену так, словно размышлял, как быстро он мог бы ее воспламенить, и сколько радости принесла бы ему посеянная паника.

– Нет ничего, что я мог бы сделать, чтобы ты осталась?

– Я не могу работать с тобой. Мне жа…

– Ты не можешь работать со мной или не хочешь, чтобы я был рядом? – он изучал выражение ее лица и, должно быть, прочел там ответ, которого она и сама не знала, потому что отвернулся, будто она произнесла слова вслух. Будто ответила на оба вопроса.

– Значит, уходишь.

Она сглотнула, еще раз, еще и еще.

– Да.

8 ноября, 2004

Гермиона смотрела. Смотрела очень пристально, пока глаза не начало жечь. Она сообразила, что все это время не моргала, прикрыла веки и распахнула их, снова внимательно вглядываясь.

– Мы не вместе.