Слоны и пешки. Страницы борьбы германских и советских спецслужб

Сталин ищет сближения с Гитлером. Медовые месяцы летят один за другим. Но все-таки чем черт не шутит… Перед самым подписанием договора с Гитлером 23 августа 1939 года в Москву является англо-французская военная делегация. Как в нашей историографии ее не поносили! И ранги не те, и вояж совершали на теплоходе, а не на самолете, и полноценных мандатов на подписание чего-то важного не имели. Я думаю, что правительства Англии и Франции знали, на что шли. Разведслужбы предоставили им информацию о Советском Союзе, о разгроме в Красной Армии, о маховике репрессий в стране. На серьезные разговоры западники предрасположены не были, да еще с советской стороны главой делегации выступал К. Ворошилов, один из двух оставшихся в живых маршалов. Вторым был С. Буденный. (Хорошо, что того за стол переговоров не посадили.) Всего их было пять, первых маршалов, но Тухачевский, Егоров, Блюхер уже были погребены в земле сырой, и где — неизвестно. Я представляю, как англичане и французы обменивались мнениями: «И с ними иметь какой-то пакт; против Германии? Да он их сомнет, у них от армии ничего не осталось». А наши все хорохорились: «Вот, аристократы, буржуи, «представители гнилой олигархии» (выражение Гитлера), фюрер покажет вам». Так ни с чем и разошлись. И бац, договор с Германией. Мир ахнул. Гитлеру нужна была Польша, а без сталинских гарантий он не мог на нее напасть, столкновение с СССР в 1939 году в его планы не входило. И договорились полюбовно. Молотов на сессии парламента заявил: «Польское государство перестало существовать». (Бурные аплодисменты.) «Четвертый раздел Польши» произошел: «Гитлеру — все государство, Сталину — Западная Украина и Западная Белоруссия», и вскоре оттуда потянулись эшелоны с высылаемыми в архипелаг ГУЛАГ, а два десятка тысяч польских офицеров — в Катынь на расстрел. Об этом, равно как и о сталинско-гитлеровских играх в таком ракурсе, как описано выше, в предисловии к «Очеркам…» — ни слова, ни звука. Правда, в предисловии уже в тысячный раз, как в наших книгах, подчеркивается, что «…границы СССР были отодвинуты на несколько сот километров на Запад от жизненно важных административных и промышленных центров». То же самое всегда мусолится и в отношении границ при вступлении Красной Армии в Прибалтику, на год позже. Но ведь это обман несведущего читателя: во-первых, 200–300 км на танках, автомашинах по шоссе преодолевалось тогда за 4–6 часов; во-вторых, укреплений-то на новых границах никаких не было; в-третьих, Гитлер выходил на рубеж границы непосредственного соприкосновения Германия-СССР без каких-то третьих стран между ними; в-четвертых, он-то уже знал, что через год-два отыграет все эти территории Польши и Прибалтику. А пока пусть Сталин понадувает щеки, «мол, как я надул Гитлера» — писал Н. С. Хрущев в своих мемуарах. На самом деле Сталин привел к худшему варианту оперативную и политическую обстановку.

Идя по стопам Гитлера, Сталин тоже решил хапнуть небольшую страну. Но Финляндия не оказалась Чехословакией. Финны дрались обреченно, но не сдавались, СССР исключили из Лиги Наций. Еще одна пощечина. Но потери на войне для Сталина были лишь пушечным мясом. Его у нас всегда было вдоволь.

И вот предвоенные месяцы. Разведка выкладывала все новые сведения о подготовке гитлеровской агрессии. Сколько их было — реальных предупреждений о начале нападения? Я не знаю. Сто? Двести? Не исключено.

Я опускаю здесь известные в литературе предупреждения. Но пару малоизвестных и не вписывающиеся ни в какие рамки по своей нахальной визуальности — приведу. Да дело, в конце концов, не в их числе, а в тупости человека с трубкой. Сравните, когда У. Черчилль или Ф. Рузвельт имели по одному предупреждению о передислокации нескольких фашистских дивизий поближе к границам СССР, они били в набат и обязывали сообщить об этом своих послов или мидовцев советским официальным лицам. Сталин имел массу предупреждений, «но клал на все это с прибором». (Условно-литературное выражение поэта Н. Тихонова по Сергею Довлатову. Улыбнитесь, а то все пишу в духе пессимизма.)

Итак, на сообщение о том, что на урезанной территории Польши на границе с СССР сосредоточено восемь германских армий (!) общей численностью в 2 миллиона человека (!), надо было реагировать или как? Да никак! А об этом все на Западе знали. Два миллиона не скроешь.