Слоны могут играть в футбол

— Не надо! — зарыдала Маша. — Ну пожалуйста!

Рюкзака у Маши не было, она промокла до нитки, совсем была не похожа на того бесстрашного бога, который вел его в открытое море.

— Что: «пожалуйста»?!! Где ваша одежда, вещи, что случилось?

— Все!!! — крикнула Маша и накрылась с головой.

Дмитрий замер. Он не хотел думать ни о чем, что ему могло не понравиться. Не хотел понимать, что это значит. Сегодня днем, в спокойной для анализа обстановке, он даже не смог понять, что означает «частично все». А в такой напряженной обстановке, как сейчас, «все», окончательное «все» — это было не для него. Что значит: с ней случилось все?.. Нет, нет, совсем не нужно. Маша подтянула ноги к груди, на простыне показалась красная ниточка крови. Дмитрий посмотрел на свою ногу и обнаружил там царапину. «Черт, неудобно перед Машей! Даже не заметил, когда ложился» — в темном подъезде, пытаясь открыть головой небо, он все же поранился об эти доски с гвоздями. Маша смотрела на него и ждала ответа. Потом тихо спросила:

— Можно я в душ схожу?

Он не отвел взгляда.

— Я сейчас звоню папе.

Она тоже не отвела.

— А я в вас поверила.

Было глупо так долго держать телефон и не звонить.

— Я просто посплю и уйду! Я не хочу домой!

Еще немного, и она опять заплакала бы. И это было бы слышно в соседнем номере.

— Чаю хотите? — спросил он.

— Хочу!

Оделся.

— Какого?

— Любого, — она устроилась в кровати уже по-хозяйски, — какого-нибудь пожирнее.

Коридоры были слабо освещены, ночной отель походил на замок с привидениями. «Пожирнее» — крутилось в голове, и он чуть так не сказал внизу девушке на ресепшене.

— Так какого? — переспросила она.

— Мне… Чая… Любого. Большую чашку.

Налили полную, нести было горячо, он на мягких ногах поднялся по лестнице, а потом еще долго плелся по коридору. «Почему — пожирнее? Это же чай, а не бульон. Так шутят теперь?» Навстречу прошел работник отеля в форме, тот самый, который вечером встретился на перекрестке, с продуктами. Он тоже нес чашку. «Кому это нужен чай в полчетвертого ночи?» Что, если он заподозрит меня? Расскажет внизу администрации? Мол, кому нужно — те в номер заказывают, а этот — сам пошел. «Что он там скрывает в номере?» Но молодой человек, как привидение, прошел почти сквозь, даже не заметив Дмитрия.

Дверь ванны была приоткрыта, шумел душ. Дмитрий громко сообщил:

— Я чай принес! Вы скоро? А то остынет!

— Можно мне футболку? — донеслось из ванной.

Лучше было поставить чашку, но он, нелепо перекладывая ее из руки в руку, нашел в шкафу футболку.

— Я на ручку повесил!

Ответа не было.

— Я на ручку повесил! — повторил он отчетливо.

Пока прошел к окну, шум дождя сменил шум душа. Гроза становилась сильнее.

«Хорошо, что Маша здесь» — подумал Дмитрий — «На улице опасно. Особенно под деревьями». Зашумел фен. «Скоро» — подумал Дмитрий. Маша вышла. Черные волосы упали на белую футболку. «Она ей коротка». Но все-таки ему нравилось, что она в его одежде. Маша подошла близко.

— Давайте родителям позвоним? — неуверенно сказал он.

— Зачем? — и сделала еще полшага.

— Они вас ищут, наверное.

— Они уехали утром. На выходные. Думают, что я сейчас дома, и вообще не волнуются.

— Да? Но сказать все равно нужно.

— Зачем?

— Потому что это не очень хорошо.

— Что не очень хорошо?

Она уже давно успокоилась, но сейчас показалось, что снова может заплакать.

— Мы с вами совсем не поговорили. Вот вы улетите утром — и все. Мы же могли сегодня погибнуть… Лежали бы сейчас на дне морском…

Раздался звонок. В четыре утра. На экране улыбался Сеня. Дмитрий взял трубку.

— Алло.

— Алло! Привет! Ты мне звонил сейчас!

— Я? Ой… Прости, ради бога. Я… Наверное случайно нажал. Разбудил тебя?

— Да нет, мы в дороге! Машку отпраздновали и решили сами отдохнуть. Ты извини, что толком не поговорили, но все равно хорошо, что встретились! Отдыхай!

Дмитрий успокоился. Выключил свет, укутался в покрывало на полу.

— Давайте спать.

Маша послушно легла. Полежала минуту, послушала дождь и шепотом сказала:

— Я вас с кровати прогнала!

— Ничего страшного.

— Давайте поменяемся?

— Да нет, все отлично.

Повернулся к стене, но знал, что она смотрит на него. Через какое-то время прошептала:

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Это было правдой, которую он осознал только сейчас: они могли сейчас лежать на дне. Два идиота. Одна в шторм повела яхту в открытое море, другой не хотел проиграть в молчанку. Нельзя было поверить, что он, ответственный человек, уважавший в себе это качество, мог так поступить. Просто в тот момент так вопрос не стоял. Казалось, что не только кораблик был «из бутылочки», но и море, и небо — все вокруг запаяно в мутное стекло. Внутри этого мира было уютно, и ничего плохого там случиться не могло.

Еще пару часов будет темно. Маша лежит в двух метрах, живая, спит. Закончилась гроза, дождь идет тихо. Завтра утром на асфальте будет много листьев.

— Мне вчера семнадцать исполнилось, — раздалось из темноты, — должно было что-то измениться, а все осталось, как раньше.

Он долго думал, что ответить.

— А что такого должно было случиться?

Она ответила тоже не сразу.

— Что-нибудь не слабое такое.

Так и разговаривали с паузами по полминуты.