Слотеры. Бог плоти

Лицом он тоже получше вышел: в правильных чертах чувствовались изящество и мягкость, несомненно унаследованные от матери. Не то что моя физиономия – бугристая, изрытая шрамами и глубокими морщинами, с массивными надбровными дугами и тяжелой челюстью. Помню, Джад даже как-то пошутил: мол, обрасти Сет немного шерстью – и ему можно смело отбивать самок у горилл в южных джунглях. А я тогда даже не сильно обиделся. Так, дал ему дружески разок по шее, от чего племянник пролетел через всю комнату и расквасил нос о стену…

И, несмотря на вышесказанное, все равно в красавце-атлете Морте угадывалось многое от меня – тот же нос с горбинкой, тот же упрямый подбородок, узкая линия губ и внимательный прищур.

Оно и правильно, Морт Слотер – мой сын.

– Надо же, кого принесло, – хмыкнул он и остался стоять в дверях, заткнув большие пальцы за пояс. – Ты что, получил от меня открытку, Сет?

«Отец» от него я давно уже не слышал.

– Открытку? Поясни.

– Нет, видимо, ты ее не получал! – широко улыбнувшись, воскликнул Морт с деланым участием в голосе. – И правильно! Потому что я не посылал тебе никаких открыток. Убирайся прочь, в этом доме тебе не рады.

Улыбка исчезла, лицо мальчишки стало холодным и мрачным.

Я стиснул кулаки, чтобы не повестись на его дерзость.

– Я тоже тебя люблю, сын. Но сейчас мне важно поговорить с Верой.

Морт не позволял мне произносить при нем и слово «мама».

Тому есть причины.

Морт слишком принципиален. Я бы даже сказал, принципиальный максималист.

Может быть, когда он повзрослеет и станет чуть более рассудителен – научится если не прощать, то понимать… а в шесть с половиной лет трудно быть другим. И совершенно неважно, что при этом ты выглядишь, разговариваешь и даже (на первый взгляд) ведешь себя, как тридцатилетний мужчина.

В нашем не совсем обычном, а вернее, совсем даже необычном, семействе хватает людей, наделенных выдающимися Талантами, да только Морт своим почти всех за пояс заткнул. Настоящий уникум, под стать отцу. Дар, унаследованный им от нашей падшей праматери, можно в равной степени считать и проклятием, и благословением.

С младых ногтей Морт стал заложником и игрушкой силы, против которой бессильна вся мощь клана, с какой считаются не только все смертные, но и самые гнусные обитатели Преисподней.

Имя ей – Время.

Время гнало и подстегивало организм молодого Слотера, как одержимый победой жокей – призового скакуна. Для чего? С какой целью?

Кто знает…

За год мой сын вырастал, как другие – за пять лет, причем духовное и нравственное развитие во многом поспевали за физическим. Думаю, если бы не недостаток самого обычного житейского опыта, сейчас Морт ничем бы не отличался от любого другого мужчины двадцати пяти – тридцати лет.

Поначалу сын очень мучился из-за стремительного роста организма – на глазах отрастающей щетины, беспрерывно лезущих из пальцев ногтей, локонов, снова и снова падающих на спину и плечи, – только успевай обрезать! – и прочих бед, связанных с ускоренным развитием. И хотя несколько сложных магических операций избавили парня от подобных хлопот, однако совсем замедлить для него бег часов, дней и лет не представлялось возможным.

Никто не знал, к чему это приведет. Не сгорит ли, к примеру, Морт в скором времени, превратившись в дряхлую развалину, какой не выглядит даже наш долгожитель-патриарх Эторн, приступивший к размену вот уже четвертого тысячелетия? Или же он все равно будет оставлять за спиной век за веком, как это полагается любому Выродку, пока его жизненный путь не прервет ловкий выпад шпаги, удачно пущенная пуля или умело брошенные чары?

Не знал этого и сам Морт, что немало отравляло ему жизнь. В шесть лет мысль о скорой кончине (пусть и только гипотетической) может здорово угнетать.

Но проклятие Древней крови всегда имеет и обратную сторону. Например, Морту было по силам форсировать время, ускоряясь в несколько раз по сравнению с любым обычным существом. Уже одно это, не считая могучей наследственности (а тут грех не похвастать!), делало моего сына величайшим бойцом, какого только знал Ур. Самой искусной и быстрой руке не опередить мимолетную долю секунды, а Талант Морта позволял растянуть ее в долгие минуты.

На высшем пике своей мощи мальчишка мог даже прорывать завесу времени, заглядывая как в устаканившееся прошлое, так и зыбкое грядущее. Последнее умение могло бы стать могучим оружием клана, не проявляйся оно хаотично и почти независимо от желаний юного Слотера. Да и характер Морта не позволял собой командовать даже во благо всего семейства.

У его Таланта имелись и другие полезные грани, однако страх перед быстрой старостью затмевал преимущества. Уверен, что именно в этом страхе причина вечной угрюмости Морта. Не от меня же она ему передалась.

– Мне нужно поговорить с Верой, – сказал я.

– Еще чего! – не дослушав, огрызнулся Морт. – Мать не будет с тобой разговаривать. Убирайся к своей рыжей потаскухе!

Это он об Абель Слотер.

Родственные отношения Древней крови – тонкая штука. Любой человеческий род от такого количества инцестов выродился и вымер бы сам по себе, ну а мы… мы на то и зовемся Выродками.