Слотеры. Песнь крови

Об этом немногие знают, поскольку имена эта незаурядная личность прежде носила другие. Подобная конспирация вызвана абсолютной необходимостью, ибо считается очень… хм… нехорошим тоном, когда простой смертный вдруг заживается на свете дольше срока, отпущенного природой. Если такое происходит, возникают определённые вопросы и расползаются всякие нехорошие слухи. Чтобы пресечь их, Строгая Церковь вынуждена проводить расследование, результатом которого может стать вердикт о признании «долгожителя» виновным в нарушении Umorto Domo — священного правила «смерти в срок». И горе тому, кто не сможет отринуть обвинение! Приговорённый утратит не только тело, за которое цеплялся дольше, чем следовало, но и душу, которую износил больше плоти.

Жить долго не преступление.

Преступление — жить слишком долго.

Магия и глубинные изучения оккультных наук давно позволяют смертным продлять свою жизнь на многие годы сверх отмеренного, но, когда речь идёт о больших сроках, неминуемо встаёт вопрос о цене. А она измеряется чужими жизнями, ибо природные законы компенсации распространяются и на волшебство. Ради продления своей жизни будь готов оборвать чужую. Чем дальше отодвигаешь свою смерть — тем больше счёт, в результате, чем дольше живёшь за счёт чар и оккультизма — тем более кровожадным чудовищем становишься.

Человеческие жертвоприношения сегодня запрещены почти повсеместно, и если одно-два ещё можно организовать тайком, то принесение в жертву полсотни людей, чтобы выторговать себе лишний пяток лет жизни, замаскировать уже трудно. Можете не сомневаться, вечной жизни ещё никто не достигал. Конец любого смертного, нарушившего правило Umorto Domo, неминуем.

Истребление последует — рано или поздно.

Избежать его не поможет ни сила, ни власть, ни регалии. Будь ты хоть трижды король, царь или даже приравненный к живому богу анчинский император — наступит день, когда взбунтовавшиеся толпы возьмут штурмом твой дворец и подымут тебя на вилы. Это вопрос самосохранения и выживания. Народы, способные пойти под нож поголовно, дабы его правитель и кучка избранных могли ещё пару лет избегать свидания с Костяным Жрецом, давно уничтожены соседями. История не знает сострадания и жалости.

Даже в странах, где царит деспотия, вроде того же Тортар-Эреба, с которым Ур, Блистательный и Проклятый, граничит на юге, сегодня действуют свои Umorto Domo — непреложные законы, запрещающие продлять жизнь волшбой…

Есть, правда, и другие варианты задержаться на этом свете. Например, заделаться вампиром или даже личем. Однако для этого сначала придётся умереть, так что формально правило «смерти в срок» не нарушается.

В исключительных случаях Церковь (и только Церковь), впрочем, могла особой буллой принять решение об отсрочке требований Umorto Domo и пойти на продление жизни для великих и по-настоящему важных людей. Упоминания о таких случаях при желании можно отыскать в анналах истории, хрониках. И пересчитать по пальцам. Даже святые отцы не смели злоупотреблять своим правом, помня о силе искушения и последствиях.

Витар Дортмунд — великий человек, но в отношении него таких эдиктов не выносили. У вице-канцлера имелся свой секрет долголетия…

Впрочем, я отвлёкся, к этому времени второй служака в малиновом плаще приблизился и замер на почтительном расстоянии, как бы невзначай демонстрируя, что его рука лежит на рукояти пистолета, заткнутого за пояс. Повернув голову, я обнаружил, что третий Пёс правосудия спешит к нам, уверенно заходя справа. Стражники обкладывали меня, как свора настоящих псов обкладывает на охоте дикого вепря.

Отмечая, как офицеры Второго Департамента занимают позиции, действуя грамотно и обстоятельно, следя за тем, чтобы не перекрыть друг другу линию огня, но при этом полностью лишить меня манёвра, я невольно вздохнул. Ну что за день сегодня такой? Все мне грубят и перечат — от простых смертных до непростых мёртвых.

Повернувшись к «своему» Псу, я вперил в него тяжёлый, немигающий взгляд и с нажимом произнёс:

— Ты неправильно понял своего начальника, солдат. Насколько я знаю мессира Дортмунда, а я его знаю, он наверняка сказал «пригласить», а не «отконвоировать». Это две большие разницы. Так что передай его светлости: утром я сам нанесу ему визит.

— Но, милорд… — нахмурив брови, запротестовал Пёс.

— Послушай, — я понизил голос до зловещего шёпота, — ты выполнил своё задание, передав мне, что было велено. Не искушай судьбу и не пытайся выслужиться. Посмотри на меня! Я в крови и грязи, я упустил добычу, я устал и крепко зол. А ещё — я Слотер, которому весь день пытаются перечить смертные. Не становись последней каплей… Сейчас я намерен пойти домой, и если для этого придётся перешагнуть через полдюжины тел, я это сделаю. Аие?

В глазах офицера не мелькнуло и тени страха, но я почувствовал, как он колеблется, не зная, на что решиться. Следовало дожать.

— Тебе нужен покой на этих улицах или кровавая баня?

— Милорд…