Слотеры. Песнь крови

— Думаю, так даже лучше — что понимаешь, а не знаешь. Иначе, боюсь, ты сама уподобилась бы этому чудовищу. Мне представляется, что вампир, осиливший хотя бы глоток Древней крови, не может противостоять её зову. Он уподобляется смертному наркоману, подсевшему на некру. А главное — с каждым новым глотком возможности Ренегата растут. Только этим можно объяснить, что он ушёл от меня на погосте, получив столько ран и увечий. Этот мутант вбирает в себя наследие кланов Ура. Всех кланов! Он вкусил крови Слотеров. Вкусил крови Морганов. Вкусил крови Треверсов. Риторический вопрос: кто остался?

— Вкусил крови Слотеров? — перебила Моргана. — Постой! Как ты говорил… выродки из Выродков?.. Сет, он что… и тебя?

Я изобразил гримасу отвращения:

— Не меня.

На колени Морганы упал костяной кружок с вырезанной на нём фигуркой обнажённой женщины. Фибула от плаща Джада Слотера. Того самого плаща, что насквозь пропитался кровью во время нападения Дэрена Слотера, другого моего несчастного племянника, скормленного Красным теням собственным отцом.

— Слотеры — самый большой клан. У нас и уродов больше, — кривя губы, произнёс я, — Аж два на семью: я и Дэрен… Дэрен, пожалуй, был даже больший ублюдок. В конце концов, я всего лишь не должен был родиться, он же не может толком умереть.

— Сожранный Слотер?! — воскликнула Моргана. — Но как?

Как?.. На удивление просто.

Перед моими глазами, точно нарисованная, встала картина недавних событий, развернувшихся на улицах Блистательного и Проклятого. Картина одновременно и жалкая и страшная, как сам Ур. Я представил всё происходящее с такой удивительной ясностью, словно сам был тому свидетелем.

Вот улица Риппер-Тизис — недалеко от места моего поединка с молодым графом дин Риотом. Выстрелы дуэльных пистолетов прогремели несколько часов назад, и ночь только-только опустилась на город, скрыв до поры его грязь, но обнажив самые неприглядные пороки.

В их поисках на улицы выползли голодные хищники: распутники и сластолюбцы, душегубы и грабители, воры и мошенники, игроки и шулера. Кто-то пытается утолить внутреннюю пустоту, шарахаясь по борделям. Кого-то влекут игорные заведения, где погибают состояния и разбиваются судьбы. Люди мрачных наклонностей (и малых финансовых возможностей) выходят на промысел с ножами и шпагами наперевес. Это нормально и привычно. Но Ур не был бы Уром, Блистательным и Проклятым, если бы в столь пёстрой компании не нашлось таких, кого гонит голод не иносказательный, а самый что ни на есть взаправдашний.

Вот он рыщет — тощий и костлявый, нелепый и жуткий. То идёт, то ползёт, прижимаясь к стенам домов, то совершает короткие перебежки через улицы и проулки, настороженно зыркая глазами и жадно втягивая ноздрями холодный сырой воздух.

Он ещё не научился презирать этот город с его стражей, Псами правосудия и ищейками гетто, поэтому нервничает и осторожничает. Периодически он надолго замирает в тени карнизов и водосточных труб, а потом припускается бежать, пугливо огибая жёлтые пятна фонарей.

Но по мере того как чувство голода усиливается, осторожность отступает. Ей на смену приходит суетная нетерпеливость.

Скоро он уже готов напасть не просто на одинокую, припозднившуюся жертву, но и на целую компанию. Будет больше еды! Ещё он думает, что мог бы высадить любую дверь, ворваться внутрь и устроить себе пиршество, а потом будь что будет. Ему приходится напрягать последние крохи воли, чтобы удержать себя от кровавого безумства — в дома проникать нельзя. Дома с их стенами и дверьми — это ловушки.

Неожиданно его ноздрей касается странный запах.

Не знаю, каким он должен был показаться вампиру. Для смертных Древняя кровь воняет обычной серой, для него, быть может, — смесью пряностей и благовоний.

Нос ведёт его так же уверенно, как компас. Он, не чинясь, лезет в грязную канаву и выбирается из неё, держа в руках свёрнутую в клубок бесформенную тряпку, обледеневшую из-за насквозь пропитавшей её крови. Инстинкт предупреждает: эту кровь вампир пить не должен, но он слишком долго рыскал в поисках добычи. Нет сил терпеть! Голод сверлит его нутро как плотницкий бурав!

Есть!

Есть!!

Жра-ать!!!

Он подносит грязный ком к лицу и начинает слизывать кровавый лёд…

Кровь Слотеров, испорченная Красными тенями, стала первой, которую попробовал Ренегат.

Чудовище Ура переродилось…

— Значит, надо ждать нападения на Малиганов? — Голос Морганы вернул меня обратно в комнату. — Но если мы предложим свою помощь этому клану, они отринут её! Малиганы, конечно, слабее Слотеров и ненамного превосходят силами нас, Морганов, но для любого клана принять помощь иных детей Лилит равнозначно измене.

— Ты же пришла ко мне.

— Сравнил. Пришло отродье к ублюдку…

Я пожал плечами:

— Значит, и спасать будем не клан, а ещё одного ублюдка. Того, кто подобен нам с тобой.

— То есть ещё один выродок из Выродков, только на сей раз среди Малиганов? — рассуждая вслух, пробормотала Моргана, — Позволь минутку. О! Да ведь это Ришье!

В точку.