Слова

Не веди он себя как дикое животное, не пришлось бы обращаться как с одним из них.

Я быстро застегиваю наручники на его запястьях, но Феникс протестует, когда я достаю оковы для лодыжек.

– Только запястья, Группи.

– Хорошо. – Я проверяю, надежно ли застегнуты наручники. – Но тебе же лучше, если утром я найду тебя в этом же положении.

Я начинаю слезать с кровати, но он рывком поднимается.

– Ничего не забыла?

– Нет.

Я уже получила желаемое. Он может катится к дьяволу.

– В следующий раз я не буду столь охотно идти на компромисс, – огрызается он вслед моей удаляющейся спине.

Феникс желает подставить меня. Но я не могу позволить себе еще одну подобную ночь, если хочу дожить до конца этого тура и получить деньги.

Мне не терпится стереть с его лица самодовольство, и я возвращаюсь на кровать.

– Это ничего не меняет между нами.

Наклонившись, я целюсь в его щеку… Но в последнее мгновение Феникс поворачивает голову и захватывает мои губы.

Меня пронзает жар, а сердце – предательское создание – бешено трепещет. Низкий стон вырывается из Феникса, когда его язык скользит внутрь… Но я, наконец, прихожу в себя и разрушаю чары.

Отступив назад, я вытираю рот, надеясь стереть все его следы, хотя чувствую их повсюду.

Я ненавижу его. Ненавижу.

– Спи, придурок.

Глава 31

Феникс

– Леннон, – кричу я в сотый раз с тех пор, как проснулся.

Знаю, что она тоже уже не спит, поскольку слышал, как не столь давно открылась и закрылась дверь в ее комнату.

Вот ведь стерва.

Это ее извращенный способ отплатить мне за тот поцелуй прошлой ночью.

Поцелуй, из-за которого она злится, поскольку ей не только понравилось. Она прочувствовала его. Леннон может сколько угодно ненавидеть меня – черт, да она может кричать об этом с вершины самой высокой горы, пока ее легкие не откажут, – но она не может отрицать нашу химию.

Это гребаный взрыв.

Я могу переспать с любой женщиной в мире, но никто и близко не заставит меня ощутить хотя бы малую толику того, что я испытываю рядом с ней.

Леннон подобна яду и магии, соединенных воедино. Мне одновременно хочется оттолкнуть ее как можно дальше и притянуть ближе.

Еще одна причина, почему ее отъезд меня осчастливит.

Мало того, что она, безусловно, желает меня уничтожить, Леннон – единственная девушка на планете, которую я не могу заполучить.

К счастью, то, что я устроил прошлой ночью, гарантирует ей билет на ближайший рейс домой. Но сначала мне нужно, чтобы она пришла и сняла с меня наручники.

Давление на мочевой пузырь усиливается, и я снова ее зову.

– Ну же, Группи.

Наконец, дверь моей спальни открывается. Только заходит не она, а Сторм.

– Почему ты здесь?

– Видел Леннон внизу. – Поджав губы, он подходит к кровати. – Подумал, что ты, вероятно, еще связан.

Сукин сын осмеливается шутить.

– Смейся, пока можешь, ублюдок. Этого больше не повторится.

– Что ты имеешь в виду?

– Благодаря моему пьяному купанию в фонтане ее точно уволят.

Что, наверное, объясняет, почему она так и не пришла сюда. Злится из-за расторжения контракта.

Как чертовски жаль.

Рука Сторма, которой он снимал наручник с моего запястья, замирает.

– Постой. Ты устроил это специально?

Для человека со столь высоким IQ временами он кажется тупым, как кирпич.

– Да, мать твою, специально. Говорил же, что хочу от нее избавиться.

Кто-нибудь меня вообще слушает?

Ах, верно. Все они слишком заняты тем, что наживаются на моем голосе, но им плевать на человека, который им обладает.

Я больше не личность. Я – всего лишь товар.

Глаза Сторма становятся крошечными щелочками.

– Ты просто мудак.

– Как я могу быть им в этом сценарии? Это она вторглась на мою территорию, помнишь?

От напряжения у него на лбу проступает вена.

– Потому что ей нужны деньги.

Его ответ вызывает у меня приступ смеха.

– Ага, конечно. Ты забыл, что она живет как принцесса в своем большом и красивом доме?

В отличие от нас в детстве Леннон ни в чем не нуждалась. Ее папочка преподнес ей все на блюдечке. Скрестив руки, Сторм прожигает меня взглядом.

– Поэтому она работает в «Обсидиане»?

Единственный известный мне «Обсидиан» – это стрип-клуб в Хиллкресте.

И, черт возьми, Леннон никогда бы не стала там работать.

Она даже не позволила мне снять с нее футболку, когда мы трахались в темноте. Следовательно, вероятность того, что она разденется перед толпой мужчин, сводится к нулю.

– О чем ты говоришь?

Сжалившись надо мной, Сторм снимает наручники с одного из запястий.

– Слышал от приятеля в городе, что она там работает. – Он хмурится. – Ей явно нужны деньги.

А ему пора завязывать с травкой.

– Она не…

– Чендлер нашел ее там, приятель. Если не веришь мне, спроси у него.

Внутри меня вскипает причудливая смесь ярости, ревности и беспокойства.

Мне хочется расспросить друга о подробностях, но тут открывается дверь и входит Леннон.

– О, ты проснулся. – Ее взгляд падает на мои запястья. – И освободился.

– Сколько бы удовольствия тебе это ни приносило, нехорошо оставлять меня связанным так долго. Людям время от времени требуется ходить в туалет.

Я уже готовлюсь направиться туда, когда Чендлер врывается внутрь, размахивая телефоном.

– Прошлой ночью он прыгнул в чертов фонтан?