Слова

Его тяжелый взгляд испепеляет меня, а кончик языка щелкает по ноющему клитору. Я закрываю глаза и подаюсь бедрами вперед, гонясь за ощущениями.

Я так близко.

Так. Чертовски. Близко.

И тут Феникс останавливается.

Сжав свободную руку в кулак, я бью им по матрасу. В горле застревают слезы раздражения.

Уокер сверкает белоснежным акульим оскалом.

– Теперь ты знаешь.

– Что я знаю? – шиплю я, когда он встает с кровати. – Что ты еще больший придурок?

Глаза цвета океана, полные муки, крадут весь воздух из моих легких.

– Каково быть мной.

С этим словами Феникс уходит.

– Ты забыл снять наручники, – кричу я, будучи уверенной, что он сделал это намеренно.

Сдавленный звук застревает в моем горле, когда я вижу ярко-фиолетовые кровоподтеки на внутренней стороне бедер.

Выглядит так, будто на меня напал дикий зверь.

Или, скорее… змея, стремящаяся пометить свою территорию, покрыв засосами и следами укусов, дабы товарищ по группе точно знал, кто имеет на меня права.

Жаль, что это не сработает.

Потому что я больше не принадлежу Фениксу.

Глава 37

Леннон

Из-за хаотичного барабанного боя Сторма я не могу разобрать ни слова из того, что говорит Джордж.

– Прости, что? – показываю я на свое ухо.

– Я сказал, что очень хорошо провел время прошлой ночью, – кричит он.

Однако слишком громко, потому что Сторм выбирает именно этот момент, дабы снизить звук на несколько децибел.

– Я тоже. – Не желая, чтобы ситуация стала неловкой, как это случилось, когда мы прощались вчера вечером, я добавляю: – И, может быть, в следующий раз мы действительно посмотрим фильм.

В этот момент Феникс – который находится в добрых двадцати футах от нас и о чем-то разговаривает с Чендлером – резко замолкает.

Его глаза сужаются до крошечных щелочек, и я с трудом подавляю желание закатить свои.

Расправляя плечи, я снова сосредотачиваюсь на Джордже.

Милая и безопасная территория.

– Возможно, в следующий раз мы поцелуемся по-настоящему. – Приближаясь, он рассматривает мои губы. – Или мы могли бы сделать это прямо сейчас.

Учитывая, что я на работе и вокруг много людей, потому что саундчек в самом разгаре, его предложение кажется не лучшей идеей.

– Притормози, Казанова.

Джордж оборачивается на голос Феникса.

Сжав челюсти, тот показывает большим пальцем на сцену позади себя.

– Бегом на палубу.

Джордж грустно улыбается мне.

– Прости. – Он целует меня в щеку и делает странный жест, взъерошив мои волосы. – Увидимся позже.

Я пытаюсь поправить свой теперь уже растрепанный хвост, когда замечаю, что Феникс пялится на меня.

– Я так понимаю, твой маленький дружок не знает о нас.

Собрав волосы, я обматываю их резинкой.

– Все потому, что нет никаких «нас».

Кончиком языка он скользит по кольцу в губе, а его огненный взгляд прожигает мое тело.

– Следы укусов у тебя между ног говорят об обратном.

Заставляя себя не обращать внимания на прилив смущения, вызванный его заявлением, я осматриваю сцену, на которой играет Джордж.

«Милый и безопасный», – повторяю я себе снова, будто это моя новая мантра.

– Послушай, то, что произошло прошлой ночью, больше никогда не повторится. – Я перевожу взгляд на Феникса, дабы он понял, что я абсолютно серьезна. – Мне нравится Джордж. Он хороший парень.

Чего Феникс никогда не поймет, потому что он точно не входит в их число.

Он молчит так долго, что я внутренне ликую.

Наконец до этого упрямого засранца доходит мое послание.

Я раздумываю о том, чтобы подойти к столу с закусками, когда он наклоняется ко мне.

Его теплое дыхание щекочет мне ухо:

– Жаль, что от хороших парней твои трусики не намокают.

У него на губах расползается волчья ухмылка, когда он достает что-то из кармана.

Остроумная реплика, которую я готовила, растворяется в воздухе, как только я вижу свои трусики.

– Ты нужен нам здесь, Феникс, – окликают его со сцены.

Его взгляд, направленный на меня, настолько непристоен, что я рада, что Чендлер ушел ответить на телефонный звонок.

На меня накатывает облегчение, когда Феникс направляется к сцене, поскольку чем дальше мы сейчас друг от друга, тем лучше.

Однако длится оно недолго.

Шок приковывает меня к месту – за ним следует поток ужаса, – когда он обвязывает мои трусики вокруг микрофонной стойки.

Мне приходится напоминать себе, что нужно остыть, ведь никто не знает, что они принадлежат мне.

Прямо как с моей песней.

Сделав глубокий, успокаивающий вдох, я разворачиваюсь.

И внутренне вздрагиваю, когда он начинает петь Voodoo группы Godsmack.

Когда в меня врезаются воспоминания, я пытаюсь не обращать внимания на растущую в груди боль, но безуспешно.

Когда-то давно Феникс Уокер заставил меня поверить в то, что я особенная.

А затем уничтожил меня.

Я не предоставлю ему возможности сделать это снова.

* * *

– Итак… – начинает Скайлар, осматривая мой номер поверх своей кофейной чашки. – Ты собираешься рассказать, почему ранним утром мне пришлось снимать с тебя наручники?

Мне стоило догадаться, что последует подвох, когда она постучала в дверь моего номера с кофе и пирожными.

Заправка перед вечерним шоу, как же.

Я разглядываю узор на покрывале.

– Странно. Не припоминаю ничего подобного. Уверена, что тебе не приснилось?