Слова

2. Он справедливо был назван «величайшим греком со времён падения Константинополя» (К.Констас) и «отцом современной Греции». Такая характеристика является признанием того, что святой Косма спас те начала и принципы, которые как в исторической перспективе, так и сегодня характеризуют не только каждого грека, но и любого православного человека. Патрокосма[4] был человеком традиции. Традиция — не синоним консерватизма, а, напротив, динамичное развитие образа жизни, воплощающего унаследованные от предков идеалы и находящего им новые формы выражения, созвучные духу и средствам данного исторического периода. Традиционализм — богословская функция, отличающая, прежде всего, наших православных Святых. К их кругу, без сомнения, относится и Косма Этолийский.

Преподобный был настоящим подвижником, святогорцем и исихастом. Именно Святые в исторической перспективе показали себя подлинными носителями и выразителями традиции. По их стопам пошёл и святой Косма, вставший на путь очищения, просвещения и обожения. Он прошёл школу афонского монашества, «на Святой Горе семнадцать лет плакал о своих грехах»[5]. Приобщился к подлинно православному образу жизни, так что, когда покинул Афон, не потерял с ним связь, а стал выразителем его духа. И в миру, где праведный Косма каждый день жертвовал собой ради блага братьев своих христиан, Святая Гора была для него не географической точкой на карте, а образом жизни, мысли, существования. Это и стало основой его миссионерской деятельности. Без духовных предпосылок православная миссия существовать не может. Её фундамент не мораль и этика, а аскеза и Дух Святой. Патрокосма, несомненно, был одним из коливадов[6]. У нас есть свидетельства[7] его неразрывной духовной связи с участниками этого движения[8]. Преподобный следовал святоотеческому идеалу, и непрестанная аскеза была предпосылкой его богословия. Я много раз восхищался и поражался невероятному сходству образа святого Космы с великими отцами нашей Церкви. Эта общность достигнута не путём интеллектуального усилия и научного изыскания, а общим аскетическим опытом и духовными переживаниями. Так в любой исторический период и достигается святоотеческий дух. Святой Косма не стал простым преемником, «наследником на троне» святых отцов и апостолов. Он был продолжателем их традиции. Пророки — апостолы — святые отцы движутся в одном направлении по линии церковной традиции. Они светлые маяки и вехи на пути её развития. Дар прозорливости Космы Этолийского, его мученическая кончина в сочетании со всеми сопутствующими его жизни чудесными явлениями — всё это суть подтверждение и проявление почивавшей на нём Божественной Благодати, удостоившей его права стать пророком целого народа.

Традиционность святого Космы видна в его постоянном сошествовании со всеми святыми и, прежде всего, с Пресвятой Богородицей. Он безмерно любил нашу Владычицу и Заступницу. Свою традиционность Святой неразрывно связывает с Церковью. Он действовал с разрешения и благословления Вселенских Патриархов Серафима II (1757–1761) и Софрония II (1774–1780). Стал проповедником и просветителем всего ромейского[9] мира.

Связь с живой церковной традицией воплотилась и в его миссионерской деятельности. У святого Космы было подлинно апостольское сознание. Его жертвенная любовь к соотечественникам была плодом его православных убеждений. Святой подчёркивает: «Каждый христианин, будь то мужчина или женщина, должен заботиться не только о своём спасении, но должен ещё заботиться и о своих братьях (см. 1Кор.10:24). А тот, кто печётся только о себе и совсем не заботится о ближних, не наследует Царствия Божия. Братья, с тех пор как я услышал эти слова нашего Господа, они долго точили моё сердце, как червь точит дерево, и я размышлял, не зная, что предпринять»[10].

Средством своей апостольской проповеди Святой избирает миссионерское путешествие. Около двадцати лет он беспрерывно странствует по стране, неся людям живую воду истины Христовой. Он созидает единство народа и трудится ради его объединения и организации на основе греко-православной традиции. Его любовь к своему народу была безграничной. Согласно Эдуарду Шпрангеру «тот, у кого нет народа внутри, ничего ему дать не может». Сердце вождя и сердце народа должны биться в унисон и быть словно сообщающиеся сосуды. Об этом проповедник и сам говорит своим слушателям: «Учёные должны стремиться не в господские дома, не ко двору вельмож и не для богатства и знаменитости расточать свою учёность, но… обязаны учить простой народ, живущий в великом невежестве и грубости»[11].