Слова беспомощной девочки

– Что его слушать, он считает себя самым умным, – пожимала плечами мама, проходя мимо их маленьких посиделок.

О своей работе мама никогда не говорила – переехав в город, она бегала по больницам из-за гипертонии31 и внезапно нашла работу в лечебном центре. Там она работала в физиотерапевтическом отделении – делала душ Шарко, скипидарные ванны, подводные массажи. Как оказалось, на работе и у неё были проблемы – девочки-коллеги не воспринимали её всерьёз, постоянно напоминая, что она недостаточно компетентна – они же оканчивали курсы медсестёр или массажисток. Центр, однако, был довольно крупным, – и мама общалась с девочками из регистратуры, тоже «некомпетентными».

Папа и Я. любили разговаривать на балконе. В новой квартире в городе балкон был полностью из стекла, всё казалось неустойчивым. Однажды Я. призналась папе, что боится стоять на балконе, боится смотреть вниз, но при этом её ужасно туда тянет. А папа рассказал, что, когда он строил этот дом, между блоками лежала доска, которая называется плаха, и только по ней можно было перемещаться по стройке. На высоте семи этажей это делать сложно. Папа вспоминал, что всё время повторял себе: «не смотри вниз». Но не потому, что боялся упасть. А потому, что боялся своего желания прыгнуть.

Папа говорил Я., что у него в этом мире нет ничего, кроме «тебя, твоего брата и твоей мамы». И что он живёт только ради них. И Я. снова не знала, что чувствовать – благодарность или вину.

Когда подруги Я. стали рожать детей, мама с папой стали относиться к ней, как к взрослой. Мама просила внучку – для себя:

– Роди мне внучку, я буду с ней нянчиться, а ты будешь дальше делать то, что хочешь.

Папа не просил внуков, но всегда повторял, если речь заходила о будущем Я.:

Вот выйдешь замуж, а там всё сразу станет ясно;

Не ставь себе таких долгосрочных карьерных целей – тебе ещё детей рожать.

Никто из них не сомневался, что у Я. будет семья, как будто муж и дети сами собой прилагаются к женщине. Они не слушали протестов Я. и заявлений о нелюбви к детям, ни когда ей было четырнадцать, ни когда ей стало двадцать два. Их не настораживало, что Я. не брала на руки «детёнышей» родных и знакомых, предпочитая наблюдать со стороны. Их не настораживало, что Я. не рассказывала им о своих отношениях, не пропадала по ночам, не знакомила их со своими парнями, не упоминала в разговорах о лицах мужского пола. Не было даже слёз маме в подушку о безответной любви в юношестве. Не было того «серьёзного» разговора, который происходят в семьях, когда родители узнают о первых отношениях своих чад.

И потом – однажды мама пожаловалась Я. на брата. Он рассказывал ей о концертах в криминальных районах города (там аренда площадки дешевле) и ночных прогулках с друзьями. А она «предпочла бы об этом не знать», чтобы спокойно спать по ночам, а не бесконечно ждать смс со словами «мама, я дома». Я. услышала маму и делала так, как она просила. Родители не узнали ни о первых отношениях Я., ни о последующих. Сначала Я. не знала, как им об этом сказать. А потом решила, что рассказывать и не нужно. Как будто эти отношения настолько важны. Совесть иногда кусала Я., и она задумывалась, почему ей так сложно поделиться с ними – ведь такими вещами девочки делятся (в первую очередь, с мамами, конечно). Но:

Насколько близкими не казались Я. их отношения с мамой, они не знали друг друга до конца. Мама и дочь вообще не должны вести себя как подружки, но сюда добавлялась и закрытость их обоих. Свои проблемы и переживания они обе старались держать при себе, хоть и не всегда получалось. Мама не читала ни одного стихотворения Я. И никогда не просила.

Какая-то часть Я. так и хотела оставаться в глазах родителей маленькой девочкой. Если ты врёшь себе о том, что не взрослеешь, ты и родителей считаешь молодыми. Как только ты вступаешь в серьёзные отношения, у твоих родителей появляется новая роль – потенциальных дедушки и бабушки. Только в их глазах, конечно, – ведь ты и не собираешься рожать детей. Но всё же внезапно понимаешь, что они уже прошли очень долгий путь.

Я. не хотела изменений в общении с ними – ведь они начали бы всё больше говорить о Я. во множественном числе («а что вы там решили со свадьбой?»), всё больше говорить о Я. как о должной («веди хозяйство», «следи за внешним видом», «ищи такую работу, на которой можно будет уйти в декрет»).

К тому же, о таких отношениях, какие были у Я., вообще не принято сообщать родителям.