Слова беспомощной девочки

Ради того, чтобы показать миру свой цинизм. Да, мир, ты лживый и колючий, другие верят тебе и страдают, а я вот она, живая и невредимая, и ничего ты с этим сделать не можешь. Я. не понимала, однако, почему на следующее утро она чувствовала себя паршиво;

В конце концов, ради секса. Ради прикосновений. Ради того, чтобы, как это ни парадоксально, почувствовать себя желанной (понимая, что на её месте сейчас в принципе могла бы оказаться любая другая).

Безусловно, были ночи, когда Я. уходила в одиночестве, были парни, которые наутро желали продолжить знакомство, но им Я. отказывала – узнавать друг друга такими, какие они есть на самом деле, значило снова сомневаться, снова бояться не соответствовать, снова не верить.

Правда, получать удовольствие от секса удавалось не всегда – мешало несвежее постельное бельё в их квартирах. Вместо всего Я. думала, как же они до сих пор не поняли, что погружение собственного тела в благоухающую только что расправленную постель – вот истинное удовольствие.

Декламация № 8/1

Очередное полуобморочное состояние

выражать…

Вы – рожать?

Нет, закреплять петлю на люстре, забыв

наполнить кормушку синичную за окном.

Странно, но я всегда хотела броситься под автобус.

Мне больше ничего уже не хочется, особенно жить =

перерабатывать продукты переработки переработанных продуктов,

производить давно деформированные действия / мысли / чувства…

Я думаю над словом «вторичность» —

над ним думали до меня.

Я переворачиваю крышку кастрюли, чтобы стекла вода —

вода стекает с тысяч крышек вокруг.

Я вдыхаю воздух с примесью оксидов азота и углерода,

кубометры его оседают в миллионах (умноженных на два) лёгких.

Я сгибаю колено, давая импульс для перемещения собственного тела на сорок сантиметров вперёд —

чужих шагов и коленей – миллиарды.

Воду, которую я сейчас пью, когда-то пил динозавр.

Сбежать от этого можно только нажав на кнопку вызова.

Звоню маме.

Мама:

«Отец пьяный.

Понедельник».

(неделя / по неделям / не де́лим / не дели́м)

«Он даже не позвонил узнать о моём походе к онкологу.

Грудь прокололи для анализа, вот, вокруг теперь синяк.

Врач сказала, что в этом месяце отняли уже три груди

Среди работниц моего лечебного центра».

(сколько всего женщин – и три без одной груди – в процентах?)

«Надеюсь, пройду по страховке.

Да, доча, очень болит.

А он завалился спать.

Всю жизнь от меня носился

не любил

не слушал

не понимал

а как теперь он будет относиться

Да, доча, очень болит.

А твой брат ничего об этом не знает».

Мама

мама…

Слушаю.

Молчу.

Я не знаю, как тебя утешить, мама.

Я не знаю, как тебя утешить,

мама.

Мама.

Я очень тебя люблю.

Когда умирала твоя мама,

я молчала.

Слушала и молчала.

Я не знала, как тебя утешить, мама.

Я не знаю, как тебя утешить,

мама:

«Всё ещё обойдётся, анализ скажет, что всё хорошо».

(до чего ж банально)

Кладу трубку.

Я брошусь под тот автобус, который тебя увезёт.

А сейчас – покормлю синиц.

Запись № 8/1

Маме – пятьдесят шесть.

У неё диагностировали рак.

Так не должно было случиться. Никто не застрахован от энцефалита, сифилиса там или туберкулёза. Как тогда, когда папе – пятьдесят три, и после обязательного медосмотра с работы у него подозревали туберкулёз. И это было хоть и страшно, но не внезапно – для человека, который курит сорок три года (сорок два с половиной – когда ему было двадцать лет, он на спор бросил на полгода и выиграл гитару фирмы Martin33). Тогда, чтобы поставить окончательный диагноз, ему нужно было пить специальные препараты до повторного исследования. Он бросил пить и курить на два месяца. После очередной флюорографии и анализа слюны диагноз не подтвердился. А папа сказал Я. во время их очередной посиделки на балконе:

– Я здоров, потому что я сказал себе, что я здоров. Повторяй себе это каждый день – и никогда не заболеешь. Мне ещё тебя доучить нужно.

Услышать диагноз «рак» было очень страшно. Казалось, что всё это какая-то нелепая шутка – жуткие истории и статистики есть только в Интернете, но никак не в настоящих семьях. Никак не в семье Я. Все ведь знают, что рак – наследственное заболевание, а рак молочной железы – классическое наследственное заболевание, вызываемое генами BRCA1^[en] (№ NM_007294 в базе данных GenBank) и BRCA2^[en] (№ NM_007294 в GenBank). По наследству передаётся не рак, конечно, а предрасположенность к нему. Но ни у одного из маминых кровных родственников рака не было. Мама винила работу: она проводила процедуры аппаратами, которые по идее ничего вредного не излучают, но «механическое давление было регулярным». Так написано в её истории болезни – мама правша и часто опиралась для удобства правой грудью о ванны, когда водила по телу пациента массажным шлангом с насадками разной величины.