Слова через край

Одним прыжком вскакивает на стул и, повернувшись в сторону дома, весело зовет невидимую жену, в то время как Представительный господин, то и дело оглядываясь, в изумлении удаляется. За ним следуют и все остальные, остановившиеся было послушать странный разговор. Они исчезают под уже знакомый нам ритмический шорох подошв.

Мария, Мария!..

Голос Марии. Сумасшедший, что с тобой?

Антонио. Я — солнце, мои лучи ложатся на тебя… Мария…

Голос Марии. Нет, нет, нет. Сумасшедший. Работай, работай, Антонио.

Антонио. Подобно лучику, я проникаю сквозь твои губы. Я забираюсь под одеяло… (Спрыгивает со стула.) Вот и я!

Голос Марии. Нет, Антонио. Не забывай о своих обязательствах. Работай.

Антонио(разочарованно). Она умеет держать себя в руках, я ей не завидую. (Вновь обращается к жене с неожиданной надеждой в голосе.) Я потом наброшусь на пишущую машинку… будто на рояль.

Умолк, ждет ответа, но его ожидание тщетно. Неохотно садится за машинку и вставляет в нее бумагу. Потом устремляет взгляд кверху, словно ожидая вдохновения. Тем временем появляются, запыхавшись и таща высокие табуреты для стойки бара, Кьяретти — в очках, с одной намыленной щекой, в халате, и Салони — с газетой в руках, в домашней шелковой куртке. Обоим за сорок.

Кьяретти (усаживаясь на высокий табурет за спиной Антонио). Вечно он садится работать в самое неподходящее время дня.

Салони(усаживаясь так же, как Кьяретти). Если вы хотите добриться, я за ним присмотрю.

Кьяретти. Не очень-то я полагаюсь на вашу бдительность. Извините.

Салони. Пожалуйста. Наш Антонио не так уж плох. Он всегда здоровается первым.

Кьяретти. А когда идет к министру, вбирает голову в плечи и складывает губы бантиком. Добрый день, — говорит он. И шляпу всегда держит в руке.

Салони. Ему даже не чуждо чувство благодарности. Ведь все, что мы видим под этой крышей, куплено на мои деньги, В том числе и простыни, на которых он забавляется со своей женой.

Антонио (про себя). Они уже здесь. Только я не могу точно сказать, где именно. Как я их ненавижу! Впервые я говорю об этом открыто. Быть может, и напрасно, ибо это потом заставит меня смущаться всякий раз, когда я к ним буду приходить. Поэтому лучше возьмем назад мое неосторожное заявление. (Встает и делает ногами те же движения, что собаки, когда закапывают свои нечистоты, по-прежнему не глядя на двоих, сидящих позади него.)

Салони. Должно быть, его обычные разглагольствования. Можно на минутку отлучиться.

Кьяретти. Его никогда не следует оставлять одного.

Салони. Антонио теперь уже знает, чего я от него хочу. (Подобострастно поправляется.) Чего вы от него хотите.

Кьяретти. Не доверяйте ему. Вчера он меня вдруг укусил.

Салони(снисходительно смеется). Как котенок.

Кьяретти. Вы смеетесь, потому что ваши интересы чисто коммерческие.

Салони. Закон их защищает. Но не сердитесь. Водрузим камень на этом пустом споре. Прошу вас, оскорбите меня.

Кьяретти(поискав подходящее определение). Невежда!

Салони. Да будет так. (Пожимает руку Кьяретти, потом ласково и сердечно подгоняет Антонио.) За работу, Антонио…

Антонио (про себя). Когда я куплю этот дом… моя фантазия вырвется на простор. Пока что приходится служить им, но огонек, горящий внутри меня, я берегу… (Поднимает ладонь, словно защищая пламя от ветра.) Как крестьянин, когда идет с фонарем по двору в ненастную ночь. И в один прекрасный день огонек этот разгорится… У меня впереди уйма времени. Ведь я еще так молод.

Салони. Антонио, не отвлекайся. (Дает ему шутливый, подзатыльник.)

Антонио, несколько секунд поколебавшись, принимается стучать на машинке.