Слова сияния

– Подозреваю, вы никогда не забудете о том, что я рассказал.

– Никогда, – подтвердила Шаллан. – Вы были откровенны, подробны и увлекательны. Это не те мужские качества, которые я позволяю себе забывать.

Его улыбка сделалась шире. Буря свидетельница, какие глаза!..

«Осторожнее, – приказала себе Шаллан. – Осторожнее! Кабзал с легкостью тебя охмурил. Это не должно повториться».

– Посмотрим, что я смогу сделать, – сказал Адолин. – Возможно, в ближайшем будущем паршенди перестанут быть проблемой.

– Правда?

Он кивнул:

– Об этом мало кто знает, хотя великим князьям мы сообщили. Отец завтра собирается встретиться с некоторыми из предводителей паршенди. Возможно, все закончится переговорами о мире.

– Потрясающе!

– Я не слишком на это надеюсь. Убийца… В любом случае, посмотрим, что произойдет завтра, хотя мне придется заниматься этим в свободное от других отцовских поручений время.

– Дуэли. – Шаллан подалась вперед. – Дело в них?

Он медлил с ответом.

– Что бы сейчас ни происходило в лагерях, – продолжила она, понизив голос, – Ясна ничего об этом не знала. Я ощущаю прискорбную нехватку сведений о здешней политике. Ваш отец и великий князь Садеас повздорили, как я поняла. Король изменил суть вылазок на плато, и все только и сплетничают о том, как вы теперь сражаетесь на дуэлях. Но, судя по тому, что я сумела узнать, вы сражались и раньше.

– Все изменилось. Сейчас я сражаюсь, чтобы побеждать.

– А до этого?

– До этого я сражался, чтобы наказывать. – Он осмотрелся, потом взглянул ей в глаза. – Все началось, когда моего отца стали навещать видения…

Принц поведал удивительную историю с куда большим количеством деталей, чем она могла бы предположить. Историю о предательстве и о надежде. О видениях из прошлого. Об объединенном Алеткаре, готовом встретить приближающуюся бурю.

Девушка не знала, что и думать, хотя поняла, что Адолин рассказывает ей обо всем, потому что знает о слухах, которые ходят по лагерю. Она, конечно, слышала о приступах Далинара и догадывалась, что сделал Садеас. Когда Адолин упомянул о том, что его отец хочет вернуть Сияющих рыцарей, Шаллан ощутила озноб. Она украдкой поискала взглядом Узор, который должен был болтаться поблизости, но не нашла.

Суть истории – по крайней мере, с точки зрения Адолина – заключалась в предательстве Садеаса. Когда молодой принц упомянул о том, как их бросили на равнинах, в окружении врагов, его глаза потемнели, а к лицу прилила кровь. А потом армию Дома Холин спас какой-то презренный мостовой расчет. Об этом он поведал уже с некоторым смущением.

«Он в самом деле мне доверился», – подумала Шаллан, дрожа от волнения. Веденка положила свободную руку поверх его руки, пока он говорил, и этот невинный жест как будто подстегнул его, вынудив тихонько объяснить, в чем заключался план Далинара. Она не была уверена, что ему следует с ней делиться всем этим. Они едва знали друг друга. Но, выложив все, Адолин как будто избавился от тяжелого груза и немного расслабился.

– Ну вот, – закончил Адолин, – теперь вы в курсе всего. Я должен выиграть у остальных осколочные клинки, вырвать у них жала, опозорить. Но я не знаю, сработает ли это.

– Почему бы и нет?

– На дуэли со мной соглашаются недостаточно важные люди, – пояснил он, сжав руку в кулак. – Если я одержу слишком много малозначимых побед, настоящие мишени – великие князья – станут меня бояться и откажутся от поединков. Мне нужны более весомые соперники. Нет, на самом деле мне нужна дуэль с Садеасом. Я хочу вбить его ухмыляющуюся физиономию в камень и забрать отцовский клинок. Но он слишком скользкий тип. Ни за что не согласится на поединок.

Шаллан отчаянно желала что-нибудь сделать – что угодно, лишь бы помочь. Она осознала, что тает от сильного возбуждения и пыла в его глазах.

«Помни Кабзала…» – опять приказала девушка самой себе.

Да, Адолин не пытался ее убить, но это не означало, что в его присутствии она должна вести себя так, словно в голове у нее сплошной карри. Девушка кашлянула, оторвала от него взгляд и посмотрела на свой набросок:

– Вот проклятье, я вас расстроила. У меня не очень-то получается флиртовать.

– Я что-то не заметил… – Адолин положил руку поверх ее запястья.

Шаллан опять покраснела и, чтобы это скрыть, опустила голову и начала рыться в сумке.

– Вам, – пробормотала она, – следует знать, чем занималась ваша кузина до того, как умерла.

– Писала очередной том биографии своего отца?

– Нет. – Шаллан вытащила из сумки лист бумаги. – Адолин, Ясна считала, что Приносящие пустоту вот-вот вернутся.

– Что? – Он нахмурился. – Она даже не верила во Всемогущего. С какой стати ей верить в Приносящих?

– У нее были доказательства. – Шаллан кончиком пальца постучала по листу. – Боюсь, бо́льшая их часть утонула в океане, но все-таки кое-что из ее заметок у меня сохранилось, и… Адолин, как по-вашему, насколько сложно убедить великих князей избавиться от их паршунов?

– Избавиться от чего?!