Слова сияния

Человек в черном доспехе глянул на Адолина и шагнул в его сторону, но Каладин сделал вид, будто снова собирается ударить его в руку.

Релис повернул назад и с неохотой позволил темноглазому отвлечь себя от боя с Адолином. Он атаковал быстро, используя то, что Каладин теперь мог опознать как стиль лозы – технику боя, в которой особое внимание уделялось оборонительному расположению ног и гибкости.

Он нападал на Каладина все агрессивнее, но бывший мостовик вертелся и крутился, всякий раз «едва» успевая уйти из-под удара. Релис начал ругаться, а потом вновь повернулся к Адолину, намереваясь вступить в бой.

Каладин стукнул его по голове тупым концом копья. Это было крайне не подходящее оружие для сражения с осколочником, но удар вновь отвлек внимание Релиса. Он повернулся и взмахнул клинком.

Кэл отпрянул чуть медленней, чем следовало, и клинок отсек заостренный наконечник копья. Напоминание. Его собственная плоть еще более уязвима. Если клинок рассечет позвоночник, он умрет – и никакое количество буресвета этого не исправит.

Юноша осторожно попытался увести Релиса подальше от битвы. Однако стоило ему отойти слишком далеко, тот просто повернулся и направился обратно к Адолину.

Принц отчаянно бился с двумя противниками, размахивая мечом из стороны в сторону. Буря свидетельница, он был хорош. Каладин никогда не видел, чтобы Адолин так сражался на тренировочном дворе, – там ничто не представляло для него столь серьезной угрозы. Между взмахами меча Адолин двигался, отражая осколочный клинок противника в зеленом и удары молота второго врага.

Его удары часто промахивались всего лишь на дюйм. Двое против одного Адолина – эта дуэль была, в общем-то, справедливой.

Трое для него – это чересчур. Каладину надо отвлекать Релиса. Но как? Он не мог пробить доспех копьем. Имелись только два слабых места: смотровая щель и небольшая трещина на наруче.

Нужно что-то сделать. Релис быстрым шагом направлялся обратно к Адолину. Он уже замахнулся. Стиснув зубы, Каладин атаковал.

Капитан метнулся по песку, а когда до Релиса оставалось совсем немного, прыгнул на осколочника ногами вперед и перенес точку притяжения на спину Релиса. Причем бросил несколько связывающих нитей буресвета, сколько осмелился, не экономя и израсходовав бо́льшую часть запаса.

Хотя Каладин пролетел совсем немного – ровно столько, чтобы прыжок не показался зрителям необычным, – он ударил так мощно, словно упал с большой высоты. Его ноги впечатались в пластину доспеха, и он пнул осколочника изо всех сил.

Боль молнией взметнулась по ногам, и он услышал треск собственных костей. Пинок швырнул осколочника в черном доспехе вперед с такой силой, словно на него налетел ураган. Релис упал лицом вниз, выронив клинок. Тот превратился в туман.

Каладин рухнул на песок со стоном; нити буресвета в соединительном потоке разорвались, притяжение закончилось. Юноша инстинктивно втянул больше буресвета из сфер в кармане, позволяя тому исцелить ноги. Кэл сломал обе голени и ступни.

Сращивание продлилось целую вечность, и он заставил себя перекатиться, посмотреть на Релиса. Невероятное дело, но от атаки Каладина осколочный доспех треснул. Не по центру спинной пластины, куда пришелся удар, но у плеч и с боков. Релис с трудом поднялся на колени, затряс головой. В том, как он посмотрел на Каладина, ощущался намек на благоговейный страх.

Позади Релиса Адолин развернулся и, бросившись на одного из своих противников – Элита, вооруженного молотом, – ударил его в грудь осколочным клинком, держа его обеими руками. Нагрудная пластина взорвалась на оплавленные осколки в яркой вспышке. Для этого маневра Адолину пришлось пропустить удар по шлему от противника в зеленом.

Адолин выглядел неважно. Почти каждая пластина его доспеха истекала буресветом. Такими темпами тот должен был вскоре закончиться, и тогда доспех станет слишком тяжелым, чтобы в нем передвигаться.

Пока что, к счастью, он почти обездвижил одного из своих противников. Осколочник мог сражаться с разбитой нагрудной пластиной, но говорили, что это буря знает как трудно. В самом деле, когда Элит отступил, его движения были неуклюжими, словно доспех внезапно резко потяжелел.

Адолину теперь можно было сосредоточиться на следующем противнике. По другую сторону арены четвертый осколочник – тот, что «сражался» с Ренарином, – по какой-то причине замахивался на что-то на песке. Внезапно он поднял глаза и, увидев, как плохо все обернулось для союзников, бросив Ренарина, кинулся на помощь.

– Постой, – воскликнула Сил. – Это еще что такое?! – Она рванулась к Ренарину, но у Каладина не было времени, чтобы разбираться в ее поведении. Когда человек в оранжевом доспехе доберется до Адолина, принц снова окажется в окружении.

Каладин с трудом поднялся на ноги. К счастью, они его слушались; кости срослись достаточно, чтобы можно было ходить. Он устремился к осколочнику в разбитом Адолином доспехе, вскидывая песок на бегу и сжимая в руке копье.