Слова сияния

– Садеас пусть идет в бурю. Я ему не принадлежу. – Аладар немного повертел в руках поводья. – Впрочем, он бы хотел такого. Я это чувствую по тем сделкам, на которые он меня толкает, по ножам, которые он медленно прижимает к каждому горлу. Он не прочь превратить всех нас в своих рабов, когда все закончится.

– Аладар. – Далинар направил своего коня так, что они с великим князем оказались лицом к лицу. Он устремил на Аладара пристальный взгляд. – Скажи мне, что все это не подстроил Садеас. Скажи, что это не часть нового плана, цель которого – бросить или предать меня.

Аладар усмехнулся:

– По-твоему, будь все так, я бы взял да и признался?

– Дай мне твое слово.

– И ты поверишь? Далинар, какой от этого был прок в тот раз, когда Садеас во всеуслышание заявил о своей дружбе?

– Слово, Аладар.

Великий князь посмотрел ему в глаза:

– Я считаю, что вещи, которые ты твердишь про Алеткар, в лучшем случае наивны и, без сомнения, невозможны. Эти твои бредни – не признак безумия, пусть Садеас и хочет, чтобы мы так думали, а просто глупые мечты человека, который отчаянно желает во что-то поверить. «Честь» – слово, применимое к поступкам людей из прошлого, чьи жизни как следует очистили историки. – Он поколебался. – Но… Далинар, буря свидетельница, пусть я дурак, но и я жажду, чтобы все это стало правдой. Я пришел по собственной воле, а не по указанию Садеаса. Я тебя не предам. Даже если Алеткар никогда не станет таким, каким ты желаешь его увидеть, мы можем, по крайней мере, сокрушить паршенди и отомстить за старину Гавилара. И это будет правильно.

Далинар кивнул.

– Я мог бы солгать, – заметил Аладар.

– Но не лжешь.

– Откуда ты знаешь?

– Честно? Я не знаю. Но мне придется кому-то из вас довериться. – В определенной степени. Он не допустит, чтобы случившееся на Башне повторилось.

Как бы там ни было, присутствие Аладара означало, что вторжение может завершиться успехом. Скорее всего, теперь они превосходили паршенди числом, хотя Далинар сомневался, что письмоводительницы правильно подсчитали количество вражеских солдат.

Это была не та грандиозная коалиция великих князей, какую желал увидеть Далинар, но, даже принимая во внимание то, что в ущельях паршенди чувствовали себя как дома, все могло сложиться в пользу алети.

– Пойдем вместе, – предложил Далинар. – Я не хочу, чтобы мы рассеивались. Держаться будем на соседних плато, а где это возможно – на одних и тех же. И тебе придется отказаться от паршунов.

– Это необычное требование. – Аладар нахмурился.

– Мы отправляемся в поход против их родни, – напомнил Далинар. – Они могут взбунтоваться, потому лучше не рисковать.

– Но ведь они никогда… Хотя… как хочешь. Это можно сделать.

Князь Холин кивнул и протянул руку Аладару, а позади наконец-то добрались Ройон и Амарам, которых Далинар обогнал верхом на Храбреце.

– Спасибо, – поблагодарил Далинар Аладара.

– Ты правда веришь во все это?

– Да.

Аладар протянул руку, но вдруг заколебался:

– Ты ведь понимаешь, что я испачкан с головы до ног. Далинар, на этих руках кровь. Я не какой-нибудь безупречный честный рыцарь, которым ты, похоже, хотел бы притвориться.

– Я знаю, что ты не такой, – подтвердил Холин, пожимая его руку. – И я не такой. Иных-то нету.

Они кивнули друг другу, а затем Далинар развернул Храбреца и рысью направил его обратно к собственной армии. Ройон застонал и пожаловался, что после скачки галопом у него болят бедра. Предстоящий дневной переход был испытанием для него.

Амарам догнал Далинара.

– Сначала Себариаль, теперь Аладар? Похоже, сегодня твое доверие недорого стоит.

– Тебе бы хотелось, чтобы я их прогнал?

– Просто подумай, до чего впечатляющей была бы победа, одержи мы ее сами.

– Надеюсь, мы выше такого тщеславия, старый друг, – буркнул Далинар. Некоторое время они молчали, снова миновали Адолина и Шаллан. Далинар окинул взглядом свое войско и кое-что заметил. Посреди телохранителей-мостовиков на камне сидел высокий мужчина в синем.

«Кстати, о дураках…»

– Пойдем со мной, – велел Далинар Амараму.

Тот придержал коня.

– По-моему, мне следует заняться…

– Пойдем, – резко перебил Далинар. – Я хочу, чтобы ты побеседовал с тем молодым человеком и мы смогли положить конец слухам и прочему, что он рассказывал о тебе. Это никому не принесло добра.

– Хорошо, – сказал Амарам и догнал Далинара.

Каладин, сидевший среди мостовиков, поднялся, несмотря на боль в ноге, когда мимо проехали Адолин и Шаллан. Проследил за парой взглядом. Принц был верхом на своем ришадиуме с громадными копытами, а светлость Давар восседала на гнедом звере куда более скромных размеров.

Выглядела девушка великолепно. Каладин готов был это признать, пусть и лишь самому себе. Блестящие рыжие волосы, улыбка не сходит с губ. Она произнесла что-то остроумное; Каладин почти расслышал слова. Он ждал, надеясь, что Шаллан посмотрит в его сторону и встретится с ним взглядом, ведь их разделяло небольшое расстояние.