Слова сияния

— Может сработать. Попробуешь?

— Сомневаюсь, что смогу проглотить целую сферу. Даже если захочу, хотя такого желания у меня нет.

— М-м-м-м, — прогудел Узор. Его вибрации сотрясали деревянную поверхность. — Это... это не из тех вещей, которые люди любят есть, так?

— Шторма, нет. Разве ты не обратил внимание?

— Обратил, — ответил он, раздраженно вибрируя. — Но так трудно понять! Вы употребляете некоторые вещи и превращаете их в другие вещи... Очень странные вещи, которые ты прячешь. Они имеют ценность? Но ты их выбрасываешь. Почему?

— Разговор окончен, — сказала Шаллан, открывая кулак и снова поднимая сферу.

Хотя, следовало признать, кое-что из его слов было правдой. Раньше она не ела сферы, но каким-то образом... поглощала свет. Как будто выпивала его.

Она его вдохнула, верно? На мгновение Шаллан уставилась на сферу, а затем сделала резкий вдох.

Сработало. Свет покинул сферу; быстрая, как удар сердца, светящаяся линия устремилась к ее груди. Оттуда свет распространился, заполняя все тело. Необычное ощущение заставило Шаллан почувствовать тревогу, настороженность, готовность. Стремление... к чему-то. Ее мышцы напряглись.

— Получилось.

Когда Шаллан заговорила, изо рта вырвалось слабо светящееся облачко. Штормсвет также исходил от ее кожи. Она должна попрактиковаться, прежде чем он весь иссякнет. Ткачество светом... Она должна что-нибудь создать. Шаллан решила начать с того, что уже делала раньше — поправить внешний вид своего платья.

И снова ничего не произошло. Она не знала, что делать, какие мышцы задействовать, а возможно, мышцы не имели значения. Разочарованная, Шаллан пыталась найти способ заставить штормсвет работать. Она чувствовала себя неумелой, в то время как штормсвет вытекал через кожу.

Ему потребовалось несколько минут, чтобы рассеяться полностью.

— Хорошо, это было не слишком впечатляюще, — сказала она, потянувшись за стеблями черного василька. — Может, мне следует практиковаться в преобразовании.

Узор прожужжал:

— Опасно.

— Так же говорила мне Джасна, — согласилась Шаллан. — Но она больше не сможет ничему меня научить, а, насколько я знаю, она единственная, кто мог это сделать. Я должна либо практиковаться сама, либо никогда не учиться использовать вторую способность.

Она выдавила еще несколько капель сока черного василька, намереваясь втереть их в порез на ступне, но остановилась. Рана стала заметно меньше, чем даже несколько минут назад.

— Штормсвет меня исцеляет, — заметила Шаллан.

— Он делает тебя целой?

— Да. Отец штормов! Я обнаруживаю такие вещи почти случайно!

— Разве может что-то быть «почти» случайным? — спросил Узор с искренним любопытством. — Что за фраза? Я не понимаю, что она означает.

— Я... Ну, в основном, это образное выражение.

До того как спрен спросит что-то еще, она продолжила:

— И под этим я имею в виду что-то, о чем мы говорим, чтобы донести идею или чувства, а не дословные факты.

Узор жужжал.

— Что оно значит? — спросила Шаллан, попутно втирая сок василька. — Твое жужжание. Что ты чувствуешь?

— Хм-м-м-м... Восторг. Да. Столько времени прошло с тех пор, как кто-то изучал тебя и твой вид.

Шаллан выдавила еще немного сока на пальцы ног.

— Ты пришел изучать? Подожди... ты ученый?

— Конечно. Хм-м-м. Зачем бы я еще пришел? Смогу узнать как можно больше, прежде чем...

Он резко замолчал на полуслове.

— Узор? — позвала Шаллан. — Прежде чем что?

— Образное выражение.

Он сказал это совершенно ровным, отсутствующим тоном. Спрен все лучше и лучше говорил как человек и временами звучал почти так же. Но сейчас все оттенки тона исчезли из его голоса.

— Ты лжешь, — обвинила его Шаллан, всматриваясь в очертания спрена на стене. Узор съежился, стал маленьким, с кулак — половина его обычного размера.

— Да, — неохотно признал он.

— Ты ужасный лжец, — сказала Шаллан, удивленная осознанием этого факта.

— Да.

— Но ты любишь ложь!

— Так увлекательно, — подтвердил Узор. — Вы все такие увлекательные.

— Расскажи мне, что ты собирался сказать, — потребовала Шаллан. — Перед тем как остановился. Я пойму, если ты лжешь.

— Хм-м-м-м. Ты говоришь, как она. Все больше и больше на нее похожа.

— Расскажи мне.

Он гудел с раздражающим звуком, быстро и пронзительно.

— Я изучу о тебе все, что смогу, прежде чем ты меня убьешь.

— Ты думаешь... Ты думаешь, я собираюсь тебя убить?

— Случилось с другими, — ответил Узор, его голос смягчился. — Случится и со мной. Это... закономерность.

— Это связано с Сияющими рыцарями, — догадалась Шаллан, поднимая руки, чтобы заплести волосы. Так было лучше, чем оставлять их распущенными, хотя без расчески или щетки даже косы заплести трудно.

«Шторма, — подумала она, — мне нужна ванна. И мыло. И десяток других вещей».

— Да, — сказал Узор. — Рыцари убили своих спренов.

— Как? Почему?

— Их клятвы, — ответил Узор. — Это все, что я знаю. Мой вид, те, кто не были связаны, мы отступили, и многие сохранили разум. До сих пор трудно думать отдельно от моего вида, разве что...

— Разве что...

— Разве что у нас есть человек.