Слова сияния

— Истории и предания — не моя специальность, — ответил он. — Я рассказываю о разных местах, делая мир меньше и помогая людям понимать друг друга. Я слышал легенды о тех, кто был способен танцевать в облаках, но как отличить правду от лжи, ведь легендам столько лет?

— Мы должны все выяснить, — сказал Каладин. — Убийца вернется.

— Тогда, — проговорил Камень, — попробуй еще разок запрыгнуть на стену. Я не буду громко смеяться.

Он устроился поудобнее на валуне и поднял с земли рядом с собой маленького краба. Изучив его, закинул в рот и начал жевать.

— Фу, — скривился Сигзил.

— На вкус неплох, — сказал Камень с полным ртом. — Но с солью и маслом было бы вкуснее.

Каладин осмотрел стену, закрыл глаза и втянул еще больше штормсвета. Он чувствовал его внутри, чувствовал, как тот бьется о стенки вен и артерий, пытаясь выбраться наружу. Побуждая двигаться. Бегать, прыгать, действовать.

— Так что получается, — обратился Сигзил к остальным, — мы теперь полагаем, что Убийца в Белом был тем, кто повредил перила на королевском балконе?

— Ба, — проворчал Камень. — Зачем ему заниматься чем-то подобным? Он может убить гораздо проще.

— Ага, — согласился Лоупен. — Скорее всего, перила повредил кто-то из других кронпринцев.

Каладин открыл глаза и посмотрел на свою руку — ладонь, прислоненную к скользкой стене ущелья, выпрямленный локоть. От его кожи поднимался штормсвет. Закручивающиеся пряди света растворялись в воздухе.

Камень кивнул.

— Все кронпринцы желают королю смерти, хоть и не говорят об этом. Один из них отправил диверсанта.

— Но как твой диверсант пробрался на балкон? — спросил Сигзил. — Чтобы разрезать перила, потребовалось бы некоторое время. Они из металла. Если только... Насколько гладким был срез, Каладин?

Каладин прищурился, наблюдая, как испаряется штормсвет. Изначальная мощь. Нет, «мощь» — неправильный термин. Это была сила, такая же, как волны, управляющие вселенной. Они заставляли огонь гореть, камни — падать, а свет — сиять. Завитки света были волнами, уменьшенными до какой-то примитивной формы.

Он мог его использовать. Использовать, чтобы...

— Кэл? — произнес голос Сигзила, как будто издалека. Он походил на незначительное жужжание. — Насколько гладким был срез на перилах? Мог это быть Клинок Осколков?

Голос растворился. На мгновение Каладину показалось, что он увидел тени несуществующего мира, тени другого места. В том месте далекое небо с солнцем было полностью затянуто коридором из облаков.

И он понял.

Каладин заставил направление к стене стать низом.

Внезапно единственной опорой оказалась его рука. Каладин упал вперед, на стену, и застонал. Осознание окружающих предметов резко вернулось вместе с ударом, только перспектива осталась странной. Он поднялся на ноги и обнаружил, что стоит на стене.

Отступив на несколько шагов, Каладин прошелся по стене ущелья. Для него она стала полом, а остальные мостовики остались на настоящем полу, который выглядел теперь как стена...

«Немного сбивает с толку», — подумал Каладин.

— Ничего себе! — воскликнул Лоупен, подскочив от возбуждения. — Да, похоже, будет действительно забавно. Пробегись вверх по стене, ганчо!

Каладин помедлил, затем развернулся и побежал. Ему казалось, что он в пещере, а две стены ущелья — это верх и низ. Они медленно сдвигались по мере того, как он бежал к небу.

Чувствуя, как в нем ярится штормсвет, Каладин ухмыльнулся. Перед ним пронеслась смеющаяся Сил. Чем ближе они подбирались к верху, тем уже становилось ущелье. Каладин замедлил движение и остановился.

Сил выскочила прямо перед ним и вылетела из пропасти, как будто выпрыгнув из гигантского зева пещеры. Она развернулась, приняв форму ленточки света.

— Давай же! — прокричала она ему. — Выбирайся на плато! На солнечный свет!

— Там разведчики, высматривающие гемсердца, — отозвался Каладин.

— Все равно вылезай. Хватит прятаться. Действуй!

Лоупен и Камень подбадривали его снизу возбужденными воплями. Каладин выглянул наружу, в синее небо.

— Я должен знать, — прошептал он.

— Знать?

— Ты спросила, почему я защищаю Далинара. Я должен знать, тот ли он, кем кажется, Сил. Я должен знать, что хотя бы один из них соответствует своей репутации. Это подскажет мне...

— Подскажет тебе? — переспросила она, принимая вид молодой женщины в натуральный размер, стоящей на стене перед ним. Она была почти одного с ним роста, ее платье растворялось в тумане. — Подскажет тебе что?

— Мертва ли честь, — прошептал Каладин.

— Он умер, — сказала Сил. — Но продолжает жить в людях. И во мне.

Каладин нахмурился.

— Далинар Холин — хороший человек, — продолжила Сил.

— Он дружит с Амарамом. И может оказаться на самом деле точно таким же.

— Ты в это не веришь.

— Я должен знать, Сил, — повторил Каладин, делая шаг вперед.

Он попытался взять ее за руку, как человека, но спрен была слишком неосязаемой. Его рука прошла насквозь.

— Я не могу просто верить. Я должен знать. Ты спросила, чего я хочу. Что ж, вот чего. Я хочу знать, могу ли я доверять Далинару. И если могу...

Он кивнул в сторону дневного света снаружи ущелья.