Слова сияния

Ее экипаж. Теперь в темноте Шаллан могла определить, что он частично сожжен. Дождь потушил огонь; повозка горела недолго. Наверное, ее подожгли изнутри, где было сухо.

Несомненно, это тот самый, нанятый ею экипаж. Она узнала отделку на колесах. Шаллан нерешительно подошла. Что ж, беспокоилась она не напрасно. Хорошо, что она отстала. Что-то не давало ей покоя...

«Кучер!»

Она побежала вперед, опасаясь худшего. Тело кучера нашлось здесь же, устремившее неподвижный взгляд в небо. Горло было перерезано. Рядом, сваленные в кучу, лежали мертвые паршмены-носильщики.

Шаллан опустилась на мокрые камни, почувствовав тошноту, и прижала руку ко рту.

— О... Всемогущий над нами...

— М-м-м... — загудел Узор, каким-то образом передавая мрачный тон.

— Они умерли из-за меня, — прошептала Шаллан.

— Ты их не убила.

— Убила. Так же верно, как если бы держала нож. Я знала об опасности, которой подвергалась. А кучер — нет.

И паршмены. Что она чувствовала по этому поводу? Несущие Пустоту, да, но было трудно не испытывать тошноту от случившегося.

«Ты станешь причиной чего-то гораздо худшего, чем происшедшее, если докажешь предположения Джасны», — сказала какая-то часть ее разума.

На короткий миг, наблюдая за восхищением Мрэйза ее искусством, Шаллан решила, что он может ей понравиться. Что ж, лучше ей запомнить этот момент. Мрэйз одобрил убийства. Возможно, не он сам перерезал горло кучера, но именно он уверил остальных в том, что будет правильным убрать ее, если получится.

Они сожгли экипаж, чтобы создать видимость нападения бандитов, но никакие бандиты не подошли бы так близко к Разрушенным равнинам.

«Бедняга», — подумала Шаллан про кучера.

Но если бы она не заказала экипаж, не получилось бы спрятаться, что она и сделала, пока кучер удалялся по ложному следу. Шторма! Разве могла она обставить все так, чтобы никто не погиб? Было ли это возможно?

В конце концов Шаллан заставила себя подняться на ноги и, сгорбив плечи, продолжила путь к военному лагерю.

ГЛАВА 55. Правила игры

Значительные способности Разящих с Небес к таким вещам, доходящие почти до божественного мастерства, коих не дают ни какая-то определенная волна, ни спрены, но которые, однако, приобрел этот орден, сам факт их наличия, были реальны и признаны даже их противниками.

«Слова сияния», глава 28, страница 3

— Отлично. Это ты охраняешь меня сегодня?

Каладин повернулся, когда Адолин вышел из своей комнаты. Принц, как обычно, был одет в стильный мундир. Пуговицы с монограммами, сапоги, стоившие дороже некоторых домов, поясной нож. Странный выбор для Носителя Осколков, но Адолин носил его скорее как украшение. Волосы принца представляли собой беспорядочную светлую копну с черными прядями.

— Я ей не доверяю, Адолин, — сказал Каладин. — Женщина из другой страны, тайная помолвка, а единственная, кто мог за нее поручиться, — мертва. Она может оказаться убийцей, следовательно, вас должен охранять лучший из нас.

— Да ты сама скромность, — ответил Адолин, зашагав по каменному коридору. Каладин шел в ногу рядом с ним.

— Нет.

— Я пошутил, мостовичок.

— Моя ошибка. Считал, что шутки должны быть смешными.

— Только для людей с чувством юмора.

— Ах да, конечно же. Я выменял свое чувство юмора давным-давно.

— И что получил взамен?

— Шрамы, — тихо ответил Каладин.

Взгляд Адолина метнулся к клейму на лбу капитана мостовиков, хотя большую часть шрама скрывали волосы.

— Отлично, — пробормотал Адолин себе под нос. — Просто превосходно. Я рад, что мы начинаем находить общий язык.

В конце коридора они вышли на дневной свет. Хотя и не яркий. Из-за дождей, прошедших в последние дни, небо по-прежнему оставалось пасмурным.

Они углубились в военный лагерь.

— Мы ждем еще кого-то из охранников? — спросил Адолин. — Обычно вас двое.

— Сегодня только я.

У Каладина было слишком мало людей, учитывая, что требовалось охранять короля, а Тефт снова забрал новичков на патрулирование. Оставалось еще два или три свободных человека, но Каладин решил, что за Адолином сможет присмотреть самостоятельно.

Экипаж ждал, запряженный парой выглядящих норовистыми лошадей. Все лошади выглядели норовистыми, с этими их слишком умными глазами и резкими движениями. К сожалению, принц не мог ехать в экипаже, запряженном чуллами. Лакей открыл дверцу для Адолина, и тот разместился внутри. Лакей закрыл дверцу и залез на свое место на запятках кареты. Каладин собрался взобраться на сидение рядом с возницей, но вдруг остановился.

— Ты! — воскликнул он, указав на возницу.

— Я! — ответил державший поводья Шут.

Синие глаза, черные волосы, черная форма. Почему он управлял экипажем? Разве он слуга?

Каладин осторожно забрался на сидение к Шуту, и тот тряхнул вожжами, заставив лошадей тронуться.

— Что ты тут делаешь? — спросил его Каладин.