Слова сияния

— Ну, это может быть несколько трудновато. Думаю, в здешних краях есть только одна такая, и мы с ней никогда не ладили.

— Ты такой странный, — сказал Адолин, забираясь в экипаж.

Каладин вздохнул и собрался забраться вслед за ними.

— Ты намереваешься ехать внутри? — спросил Шут, широко ухмыльнувшись.

— Да, — ответил Каладин.

Ему хотелось понаблюдать за Шаллан. Скорее всего, она не будет ничего предпринимать в открытую, пока едет в экипаже с Адолином. Но Каладин мог что-нибудь заметить, наблюдая за ней, и нельзя быть абсолютно уверенным, что она не попытается навредить принцу.

— Не пытайся флиртовать с девушкой, — прошептал Шут. — Видимо, юный Адолин становится собственником. Или... что я говорю? Флиртуй с девушкой, Каладин. Это может заставить принца выпучить глаза.

Каладин фыркнул.

— Она светлоглазая.

— И что? Ваш народ слишком зациклен на таких вещах.

— Не обижайся, — прошептал Каладин, — но я скорее стану флиртовать со скальным демоном.

Он оставил Шута править экипажем, а сам залез внутрь.

Адолин закатил глаза.

— Ты шутишь!

— Это моя работа, — ответил Каладин, сев рядом с принцем.

— Здесь я точно в безопасности, — проговорил Адолин сквозь зубы, — с моей невестой.

— Ладно, тогда я просто хочу ехать с комфортом, — ответил Каладин, кивнув Шаллан Давар.

Она его проигнорировала, улыбнувшись Адолину, когда экипаж тронулся.

— Куда мы сегодня собираемся?

— Ну, вы что-то говорили об ужине, — произнес Адолин. — Я знаю один винный дом на Внешнем рынке, и там даже кормят.

— Вы всегда знаете лучшие места, — отозвалась Шаллан, и ее улыбка стала шире.

«Могла ли твоя лесть быть более очевидной, женщина?» — подумал Каладин.

Адолин улыбнулся в ответ.

— Я просто прислушиваюсь к тому, о чем говорят.

— Если бы только вы уделяли больше внимания тому, как выбрать хорошее вино...

— Зачем, если это так легко. — Он усмехнулся. — Они все хороши.

Шаллан хихикнула.

Шторма, светлоглазые раздражали. Особенно когда лебезили друг перед другом. Их беседа продолжилась, и Каладин счел абсолютно очевидным, что девушка сильно желала отношений с Адолином. Что ж, неудивительно. Светлоглазые всегда искали случай забраться повыше или попытаться воткнуть нож в спину один другому, если были не в том настроении. Его работа заключалась не в том, чтобы вычислить, хотела ли эта девушка воспользоваться Адолином. Все светлоглазые использовали друг друга. Он просто должен выяснить, являлась ли она беспринципной охотницей за удачей или беспринципным убийцей.

Они продолжали разговаривать, и Шаллан вернула беседу к планам на день.

— Так вот, я не говорю, что возражаю против другого винного дома, — сказала она. — Но задаюсь вопросом, не становится ли выбор подобного места слишком очевидным.

— Знаю, — ответил Адолин — Но здесь, шторм побери, особенно нечем заняться. Ни выступлений, ни выставок искусств, ни состязаний скульпторов.

«Вы действительно тратите свое время на подобные вещи? — задался вопросом Каладин. — Спаси вас Всемогущий, если вы не увидите соревнований скульпторов».

— Там есть зверинец, — с нетерпением проговорила Шаллан. — На Внешнем рынке.

— Зверинец? — переспросил Адолин — Разве это немного не соответствует... нашему положению?

— Ой, да ладно. Мы могли бы любоваться на всех тех животных, а вы бы рассказали, кого из них отважно убили на охоте. Будет очень занимательно.

Она помедлила, и Каладину показалось, что он увидел что-то в ее глазах. Проблеск чего-то более глубокого. Боль? Беспокойство?

— И я могла бы немного отвлечься, — добавила Шаллан уже тише.

— На самом деле я презираю охоту, — сказал Адолин, как будто не обратив внимания. — В ней нет настоящего соревнования.

Он посмотрел на Шаллан, которая сидела с приклеенной улыбкой и нетерпеливо кивала.

— Что ж, немного разнообразия не помешает. Хорошо, я попрошу Шута отвезти нас туда. Надеюсь, он так и сделает, вместо того чтобы скинуть нас в пропасть и посмеяться над тем, как мы будем кричать от ужаса.

Адолин развернулся, отодвинул маленькую скользящую заслонку, открывающуюся к сидению кучера, и отдал приказ. Каладин наблюдал за Шаллан, которая расслабилась и сидела с удовлетворенной улыбкой на лице. У нее был скрытый мотив для посещения зверинца. Какой?

Адолин развернулся обратно и справился о том, как прошел ее день. Каладин слушал вполуха, изучая Шаллан, пытаясь обнаружить, не прячет ли она нож за пазухой. При очередной реплике Адолина девушка покраснела и рассмеялась. Принц не слишком нравился Каладину, но, по крайней мере, он был честен. Он обладал горячим отцовским темпераментом и всегда был искренен с Каладином. Избалованный и распущенный, но прямолинейный.

Эта девушка казалась другой. Ее рассчитанные движения, то, как она смеялась, как подбирала слова. Она могла хихикать и краснеть, но глаза всегда оставались проницательными, всегда наблюдали. Она олицетворяла все то, что вызывало у него неприязнь в культуре светлоглазых.

«Ты просто в плохом настроении», — признала какая-то часть разума Каладина.

Так бывало иногда, чаще в пасмурную погоду. Но разве они должны вести себя до тошноты радостно?