Слова сияния

Света от единственного маленького окошка, больше похожего на щель, было недостаточно для того, чтобы полностью осветить крупную фигуру, сидящую на кровати. Темнокожий, как жители королевств Макабаки, с темными нечесаными волосами и громадными руками. Руки трудяги или солдата. Мужчина сидел сгорбившись, с опущенной головой, слабый свет из окна выхватывал часть его спины в белом. Силуэт казался мрачным и внушительным.

Мужчина что-то шептал. Шаллан не могла разобрать слов. Она содрогнулась, прислонившись спиной к двери, и подняла набросок, полученный от Мрэйза. Судя по всему, тот самый человек, цвет кожи и крепкое телосложение совпадали, хотя сидящий перед ней мужчина оказался гораздо мускулистее, чем на рисунке. Шторма... Его руки выглядели так, словно способны раздавить ее как крэмлинга.

Человек не двигался. Он не поднял головы, не шевельнулся. Как валун, который прикатился и остановился на месте.

— Почему в этом помещении так темно? — жизнерадостно спросил Узор.

Безумец не отреагировал на комментарий и даже на Шаллан, когда она шагнула вперед.

— Современная теория помощи помешанным предполагает содержание в полумраке, — прошептала девушка. — Изобилие света возбуждает их и может снизить эффективность лечения.

По крайней мере, вспомнила она именно это. Шаллан не очень много читала по теме. Помещение оказалось темным. Ширина окна не превышала нескольких пальцев.

Что он шепчет? Шаллан сделала еще один осторожный шаг.

— Сэр? — позвала она и запнулась, поняв, что молодой женский голос исходит от тела старого толстого ардента. Может такое напугать этого человека? Он не смотрел, поэтому она развеяла иллюзию.

— Ты называешь его помешанным, — сказал Узор. — Кому и чем он мешает?

— Термин «помешанный» означает неполадки с головой, — пояснила Шаллан.

— А, — произнес Узор. — Как спрен, который потерял свою связь.

— Думаю, не совсем так, — сказала Шаллан, подходя к сумасшедшему. — Но похоже.

Она встала на колени рядом с мужчиной, пытаясь разобрать, что он бормочет.

— Близится время Возвращения, Опустошения, — прошептал он. Основываясь на цвете его кожи, Шаллан ждала азианского акцента, но мужчина говорил на превосходном алети. — Мы должны подготовиться. Вы забыли многое, следуя разрушениям прошлого.

Шаллан посмотрела на Узора, оставшегося в тенях с краю комнаты, и перевела взгляд обратно на мужчину. Свет мерцал в его темно-карих глазах двумя яркими точками на затененном лице. Сгорбленная поза казалась такой мрачной. Он пробормотал что-то еще о бронзе и стали, о приготовлениях и обучении.

— Кто ты? — прошептала Шаллан.

— Таленел'Элин. Тот, кого вы называете Мощью Камня.

Она похолодела. Сумасшедший продолжил бормотать, шепча то же самое, что и раньше, повторяя все в точности. Шаллан даже не была уверена в том, являлся ли его комментарий ответом на ее вопрос или же частью его речи. Больше безумец не отвечал на вопросы.

Шаллан отступила назад, сложив руки на груди, с сумкой на плече.

— Таленел, — сказал Узор. — Мне знакомо это имя.

— Таленелат'Элин — имя одного из Герольдов, — ответила Шаллан. — Это почти такое же.

— А-а.

Узор помолчал.

— Ложь?

— Бесспорно. Нет причин, по которым Далинар Холин держал бы одного из Герольдов Всемогущего взаперти в задних помещениях храма. Многие безумцы считают себя кем-то другим.

Конечно, многие утверждали, что Далинар Холин сам сумасшедший. И он пытался возродить Сияющих рыцарей. То, что он подобрал безумца, считающего себя одним из Герольдов, соответствовало такой линии поведения.

— Безумец, — произнесла Шаллан, — откуда ты пришел?

Тот продолжил бормотать.

— Ты знаешь, чего от тебя хочет Далинар Холин?

Опять речитатив.

Шаллан вздохнула, но опустилась на колени и записала его слова, чтобы передать их Мрэйзу. Она уловила точную последовательность и прослушала ее дважды, чтобы быть уверенной, что он не скажет ничего нового. Правда, в этот раз он не сказал своего предположительного имени. Так что одно отличие имелось.

Мог ли он на самом деле оказаться одним из Герольдов?

«Не глупи, — подумала Шаллан, убирая письменные принадлежности. — Герольды сияли как солнце, владели Клинками Чести и говорили голосами тысячи труб».

Силой слова они могли повергать здания, подчинять шторма, а прикосновением — исцелять.

Шаллан подошла к двери. Теперь ее отсутствие в другой комнате уже могли заметить. Ей необходимо вернуться и соврать что-нибудь насчет того, что она искала где попить, так как у нее пересохло горло. Хотя сначала требовалось вернуть облик ардента. Она втянула немного штормсвета и выдохнула, используя еще свежее воспоминание об арденте, чтобы создать...

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Сумасшедший с криком вскочил на ноги. Он бросился к ней, двигаясь с невероятной скоростью. Шаллан взвизгнула от потрясения, а он схватил ее и вытолкнул из облачка штормсвета. Образ распался, испаряясь, и безумец прижал ее к стене, его глаза расширились, а дыхание стало тяжелым. Он зашарил по ее лицу безумными глазами с бегающими зрачками.

Шаллан задрожала, задыхаясь.

Десять ударов сердца.