Слова сияния

— Я больше не буду его бояться, Эйлита! Не буду!

Шаллан налила вина.

Они бросились друг на друга. Отец перепрыгнул через высокий стол и замахнулся, удерживая меч обеими руками. Эйлита вскрикнула и отпрянула в сторону, когда Балат поднял меч на отца.

Шаллан не слишком разбиралась в фехтовании. Она наблюдала, как тренируются Балат и другие, но единственными настоящими боями, которые ей довелось увидеть, оставались дуэли на ярмарке.

Теперь все было по-другому. Жестоко. Отец снова и снова сильно ударял мечом, а Балат изо всех сил сопротивлялся, блокируя удары. Металл лязгал о металл, а над всеми ними ярился шторм. Каждый удар, казалось, сотрясал комнату. Или это гром?

Балат споткнулся под натиском и упал на одно колено. Отец выбил меч из его пальцев.

Неужели все закончилось так быстро? Прошло всего лишь несколько секунд. Совсем не похоже на дуэли.

Отец навис над сыном.

— Я всегда презирал тебя, — проговорил отец. — Трус. Хеларан был благороден. Он сопротивлялся мне, но в нем бушевала страсть. А ты... ты только копошишься, ноешь и жалуешься.

К нему подошла Шаллан.

— Отец? — Она протянула вино. — Он повержен. Ты победил.

— Я всегда хотел сыновей, — продолжил светлорд Давар. — И у меня их четверо. Все никудышные! Трус, пьяница и слабак. — Он моргнул. — Только Хеларан... Только Хеларан...

— Отец? — позвала Шаллан. — Возьми.

Он принял вино и осушил кубок одним глотком.

Балат схватил свой меч. По-прежнему стоя на одном колене, он нанес стремительный удар. Шаллан вскрикнула, а меч издал странный лязгающий звук, когда почти задел отца, проткнув его сюртук, и вышел со спины, соприкоснувшись с чем-то металлическим.

Отец уронил кубок. Пустой, тот ударился о пол. Он застонал, ощупывая бок. Балат вытащил меч и теперь в ужасе смотрел на отца снизу вверх.

На руке отца показалась кровь, но совсем немного.

— И это лучшее, на что ты способен? — требовательно спросил он. — Пятнадцать лет тренировок с мечом, и это твоя лучшая атака? Срази меня! Ударь меня!

Отец отвел меч в сторону, поднимая другую руку.

Балат начал рыдать, меч выскользнул из его пальцев.

— Ба! — воскликнул отец. — Бесполезен.

Он швырнул меч на главный стол и шагнул к камину. Схватив железную кочергу, вернулся.

— Бесполезен.

И ударил кочергой по бедру Балата.

— Отец! — воскликнула Шаллан, пытаясь удержать его руку. Он оттолкнул ее в сторону и ударил снова, раздробив кочергой ногу Балата.

Балат закричал.

Шаллан упала, сильно ударившись головой. Она могла только слышать, что происходило дальше. Крики. Кочерга, ударяющая с глухим звуком. Бушующий над ними шторм.

— Почему. — Удар. — Ты. — Удар. — Не можешь. — Удар. — Ничего. — Удар. — Сделать как следует?

Зрение Шаллан прояснилось. Отец тяжело дышал. Его лицо забрызгала кровь. Балат скулил на полу. Его поддерживала Эйлита, уткнувшись лицом в волосы юноши. Нога Балата превратилась в кровавое месиво.

Виким и Джушу по-прежнему стояли в дверях и казались ужасно перепуганными.

Отец посмотрел на Эйлиту, и в его глазах застыла жажда убивать. Он поднял кочергу для удара. Но затем оружие выскользнуло из его пальцев и звякнуло о пол. Он удивленно взглянул на руку и споткнулся. Попытавшись схватиться за стол, упал на колени и завалился на бок.

По крыше сильно барабанил дождь. Звук был такой, что, казалось, сонмы каких-то снующих существ ищут, как бы пробраться внутрь дома.

Шаллан заставила себя подняться. Хладнокровие. Да, она узнала это хладнокровие, охватившее ее целиком. Она уже испытывала его раньше, в день, когда потеряла мать.

— Перевяжи раны Балата, — сказала она, подойдя к плачущей Эйлите. — Используй его рубашку.

Девушка кивнула сквозь слезы и дрожащими пальцами принялась за дело.

Шаллан опустилась на колени рядом с отцом. Он лежал без движения, уставившись в потолок открытыми мертвыми глазами.

— Что... что произошло? — спросил Виким.

Шаллан не заметила, как он и Джушу испуганно вошли в комнату, обогнули стол и присоединились к ней. Виким выглядывал из-за ее плеча.

— Балат ранил его в бок...

Бок отца кровоточил, Шаллан чувствовала это сквозь одежду. Но рана была не настолько серьезна, чтобы вызвать подобные последствия. Она покачала головой.

— Ты отдал мне кое-что несколько лет назад, — сказала Шаллан. — Мешочек. Я его сохранила. Ты говорил, что со временем яд становится более действенным.

— О, Отец Штормов, — проговорил Виким, зажав рукой рот. — Чернояд? Ты подмешала...

— В его вино. Тело Мализы лежит на кухне. Он зашел слишком далеко.

— Ты его убила, — произнес Виким, уставившись на труп отца. — Ты его убила!

— Да, — сказала Шаллан, чувствуя себя полностью обессиленной.

Она проковыляла к Балату и начала помогать Эйлите с перевязкой. Балат оставался в сознании и стонал от боли. Шаллан кивнула Эйлите, и та убежала, чтобы принести ему немного вина. Конечно, неотравленного.

Отец мертв. Она его убила.

— Что у нас тут? — спросил Джушу.

— Не смей! — воскликнул Виким. — Шторма! Ты собираешься вот так сразу рыться у него в карманах?