Слова сияния

– Больше, чем ты думаешь, – ответил Таравангиан, потянувшись к ножу, который торчал сквозь одеяло и одежду из груди короля. В нескольких дюймах от рукояти он помедлил. – В официальные хроники бастард войдет как убийца отца. Если он был заинтересован в троне, это сильно... помешает ему, даже сильнее, чем его происхождение.

Таравангиан убрал пальцы с ножа.

– Могу я побыть наедине с павшим королем? Я бы хотел помолиться за него.

Остальные вышли, даже Мралл. Они прикрыли маленькую дверь, и Таравангиан опустился на стул рядом с трупом. Он не собирался произносить молитву, просто хотел ощутить момент. Один. Чтобы подумать.

Сработало. В полном соответствии с Диаграммой Таравангиан стал королем Джа Кеведа. Он сделал первый шаг к объединению мира, как и настаивал Гавилар, чтобы они все смогли выжить.

По крайней мере, именно об этом говорилось в видениях. Видениях, которыми поделился с ним Гавилар шесть лет назад, в ночь убийства. Гавилара посещали видения о Всемогущем, который был теперь также мертв, и о грядущем шторме.

«Объедини их».

– Я стараюсь изо всех сил, Гавилар, – прошептал Таравангиан. – Прости, что вынужден убить твоего брата.

Когда дело будет сделано, на его душе повиснет не только этот грех. Ни при слабом ветре, ни при штормовом.

Таравангиану снова захотелось, чтобы сегодняшний день был днем его великолепия. Тогда он не чувствовал бы себя настолько виноватым.

Часть 5. Ветра пламенные

Глава 76. Спрятанный Клинок

Они придут ты не сможешь помешать им произнести клятвы ищи тех кто выжил когда они не должны были это сделать закономерность станет твоей подсказкой

Диаграмма, заключительная часть северо-западного нижнего угла: параграф 3

«Ты убил ее...»

Каладин не мог заснуть.

Но знал, что поспать следует. Он лежал в своей темной комнате в бараке, окруженный знакомыми каменными стенами, и впервые за несколько дней находился в комфорте: мягкая подушка и такой же хороший матрас, как тот, что он оставил дома в Хартстоуне.

Тело казалось выжатым, словно тряпка после стирки. Он уцелел в ущельях и привел Шаллан домой в целости и сохранности. Теперь нужно спать и лечиться.

«Ты убил ее...»

Каладин сел на кровати, накатила волна головокружения. Он сжал зубы и подождал, пока она пройдет. Запульсировала рана на перевязанной ноге. Лагерные хирурги проделали хорошую работу, его отец остался бы доволен.

Лагерь снаружи казался слишком тихим. Осыпав Каладина похвалами и выражениями восторга, солдаты из Четвертого моста присоединились к армии, чтобы отправиться в экспедицию, как и все другие бригады, которые понесут мосты. В лагере останется лишь небольшая часть Четвертого моста для охраны короля.

В темноте Каладин вытянул руку и стал шарить по стене, пока не нащупал свое копье. Он ухватился за него и приподнялся, пытаясь встать. В ноге вспыхнула мгновенная боль, заставив его стиснуть зубы, но все оказалось не так уж плохо. Чтобы утолить боль, пришлось проглотить кору фатома, лекарство помогло. Каладин отказался от огнемха, который пытались навязать ему хирурги. Его отец ненавидел пользоваться вызывающими привыкание средствами.

Каладин преодолел путь до двери своей небольшой комнаты, толчком открыл ее и вышел на солнечный свет. Прищурившись, оглядел небо. Облаков все еще не было. Плач, худшая часть года, начнется завтра. Четыре недели непрерывного дождя и уныния. Кончался Ясный год, так что даже сверхшторма в середине не намечается. Печально.

Каладин жаждал шторма внутри себя. Шторм пробудил бы его ум, подарил бы желание двигаться.

– Эй, ганчо, – позвал Лоупен, подскочив с места возле костра. – Тебе что-то нужно?

– Пойдем посмотрим, как уходит армия.

– Думаю, тебе пока не стоит ходить...

– Со мной все будет в порядке, – ответил Каладин, с трудом заковыляв дальше.

Лоупен ринулся на помощь и подхватил Каладина под руку, ослабляя давление на поврежденную ногу.

– Почему ты немножко не посияешь, ганчо? – тихо спросил Лоупен. – Не исцелишь свою проблему?

Каладин заготовил ложь – что-то насчет того, что он не хочет привлекать внимание хирургов, исцелившись слишком быстро. Но не смог выдавить из себя ни слова. По крайней мере, члену Четвертого моста.

– Я потерял свои способности, Лоупен, – сказал он тихо. – Сил покинула меня.

Тощий хердазианин непривычно притих.

– Ну, – наконец произнес он, – может, тебе стоит купить для нее что-нибудь приятное.

– Купить что-нибудь приятное? Спрену?

– Ага. Что-то вроде... Может, симпатичное растение или новую шляпку. Да, шляпку. Она стоит недорого. Сил маленькая. Если портной попробует содрать с тебя полную цену за такую маленькую шляпку, ты можешь как следует его отдубасить.

– Это самый нелепый совет, который мне когда-либо давали.

– Натрись карри и важно пройдись по лагерю, напевая рогоедские колыбельные.

Каладин недоверчиво взглянул на Лоупена.

– Чего?