Слова сияния

– Значит, ты действительно говоришь то, что думаешь. Даже после всех проблем, с которыми столкнулся из-за своего длинного языка. Скажи мне честно. Ты считаешь, я плохой король, мостовик?

– Да.

Король резко втянул воздух, по-прежнему удерживая Каладина за руки.

«Я могу сделать это прямо здесь, – осознал Каладин. – Покончить с королем. Посадить на трон Далинара. Никаких игр в прятки, никаких тайн, никаких трусливых убийств. Драка, только он и я».

Вероятно, не было более честного способа разобраться со всей сложившейся ситуацией. Конечно, Каладина, скорее всего, казнят, но он обнаружил, что подобный исход его не волнует. Следовало ли ему поступить подобным образом ради блага королевства?

Он мог представить, как разозлится Далинар, какое испытает разочарование. Каладина не беспокоила смерть, но вот если он подведет Далинара... Шторма.

Король отпустил его и отошел в сторону.

– Что ж, я и вправду спросил, – пробормотал он себе под нос. – Я просто должен был склонить тебя на свою сторону. Я разберусь. Я стану королем, которого запомнят.

– Или вы можете поступить так, как будет лучше для Алеткара, – сказал Каладин, – и отречься.

Король замер на месте. Он повернулся к Каладину с мрачным выражением на лице.

– Не зарывайся, мостовик. Ба! Мне вообще не стоило приходить сюда.

– Согласен, – ответил Каладин.

Все происходящее казалось ему чем-то невероятным.

Элокар сделал шаг к двери, чтобы уйти, но остановился, не смотря на Каладина.

– Когда ты появился, тени отступили.

– Тени?..

– Я видел их в зеркалах, краем глаза. Могу поклясться, что даже слышал, как они шепчутся, но ты их отпугнул. С тех пор я их не замечал. Что-то в тебе есть. Не пытайся отрицать очевидного.

Король посмотрел ему в глаза.

– Я сожалею о том, как поступил с тобой. Я наблюдал за тем, как ты сражаешься, помогая Адолину, а затем увидел, как ты защищаешь Ренарина... и меня охватила зависть. Ты был там, этакий борец за справедливость, всеми обожаемый. А меня все ненавидят. Мне следовало самому спуститься и принять участие в поединке. Но я слишком остро отреагировал на твой вызов Амараму. Не из-за тебя мы упустили шанс подловить Садеаса. Это была моя вина. Далинар оказался прав. Снова. Я так устал, что он всегда прав, а я ошибаюсь. В свете всего случившегося я вовсе не удивлен, что ты считаешь меня плохим королем.

Элокар толкнул дверь и вышел.

Глава 81. Последний день

Несотворенные являют собой отклонение, особенность, загадку, которая, возможно, не стоит твоего времени. Нельзя перестать думать о них. Они завораживают. Многие из них лишены разума. Подобны спренам человеческих эмоций, только гораздо неприятнее. Я верю, что по крайней мере некоторые из них способны мыслить.

Диаграмма, записи 2-ого ящика стола: параграф 14

Сопровождаемый Навани и Шаллан, Далинар вышел под моросящий дождь. Снаружи его звук был мягче, чем в палатке, где капли барабанили по ткани.

Все утро армии маршировали вглубь плато, продвигаясь к самому центру Разрушенных равнин. Теперь уже близко. Так близко, что внимание паршенди сосредоточилось на них полностью.

Началось.

Слуга предлагал зонтик каждому, кто покидал палатку, но Далинар лишь отмахнулся. Если его люди должны терпеть дождь, он присоединится к ним. Все равно промокнет к концу дня.

Кронпринц шагал через ряды войск, следуя за мостовиками в штормплащах, которые прокладывали путь с сапфировыми фонарями в руках. День еще не кончился, но плотный слой облаков уже превратил его в сумерки. Голубой свет помогал Далинару ориентироваться. Ройон и Аладар, видя, что он отказался от зонта, вышли под дождь вместе с ним. Себариал, разумеется, остался под зонтом.

Они прошли до крайних рядов армии, которая стянулась в большой овал и заняла позицию лицом к окружающим плато. Далинар достаточно хорошо знал своих солдат, чтобы ощущать их беспокойство. Они были слишком напряжены, не переминались и не потягивались. Оставались молчаливыми, не переговаривались, чтобы отвлечься, даже не досадовали. Единственными звуками, которые он слышал, были выкрики приказов, когда офицеры приводили в порядок шеренги. Вскоре Далинар увидел источник беспокойства.

Скопление горящих красных глаз на соседнем плато.

Раньше они не светились. Красные глаза, да, но без этого страшного блеска. В тусклом свете фигуры паршенди расплывались и казались тенями. Багровые глаза парили, как Шрам Тална, как сферы в темноте, более глубокого цвета, чем любой рубин. Бороды паршенди обычно украшали вплетенные в них узорами кусочки драгоценных камней, но сегодня они не сияли.

«Слишком давно не было сверхшторма», – подумал Далинар.