Слова сияния

Каладин продолжил путь, заковыляв обратно к баракам Четвертого моста, но остановился, заметив роскошный, запряженный лошадьми экипаж с королевскими знаками отличия, который ожидал перед входом.

Мостовик выругался и бросился вперед, припадая на одну ногу. Лоупен выбежал, чтобы помочь ему, позабыв про зонт. Многие оставляли попытки остаться сухими во время Плача.

– Лоупен! – воскликнул Каладин. – Что случилось?

– Он ждет тебя, ганчо, – ответил хердазианин, ожесточенно жестикулируя. – Сам король.

Каладин быстрее захромал к бараку. Дверь оказалась открыта, и он заглянул внутрь, обнаружив стоящего там короля Элокара, который осматривался в маленьком помещении. Моаш охранял вход, а Така, бывший солдат королевской стражи, держался ближе к королю.

– Ваше величество? – вопросительно проговорил Каладин.

– А, – обернулся Элокар, – мостовик.

Щеки короля покрывал румянец. Он был навеселе, хоть и не казался пьяным. Каладину все стало ясно. Когда Далинар уехал, и никто больше не смотрел на короля с неодобрением, скорее всего, наступило самое время расслабиться за бутылкой чего-нибудь покрепче.

Когда Каладин встретился с королем впервые, он подумал, что Элокару недостает королевского величия. Теперь, как ни странно, ему казалось, что тот выглядел как настоящий король. Не то чтобы он как-то изменился: высокомерная манера поведения и властные черты лица с очень крупным носом остались прежними. Изменился сам Каладин. Вещи, которые когда-то ассоциировались у него с королями, – честь, физическая сила, благородство – уступили место менее выразительным качествам Элокара.

– Далинар и вправду выделяет своим офицерам такое? – спросил король, обведя жестом комнату. – Что за человек. Ожидает, будто каждый станет жить в таком же аскетизме, что и он. Словно полностью позабыл, как следует получать удовольствие.

Каладин взглянул на Моаша, но тот только пожал плечами, звякнув Доспехами Осколков.

Король прочистил горло.

– Мне сказали, что ты слишком слаб, чтобы предстать перед моим взором. Вижу, что, по всей видимости, дело в другом.

– Прошу прощения, ваше величество, – ответил Каладин. – Я плохо себя чувствую, но каждый день обхожу лагерь, чтобы силы вернулись ко мне. Я побоялся, что моя слабость и внешний вид могут оскорбить трон.

– Вижу, ты выучился говорить обдуманно, – сказал король, скрестив руки. – Правда же заключается в том, что мой приказ не имеет никакого значения даже для темноглазого. В глазах других людей я больше не обладаю никаким авторитетом.

Отлично. Опять все сначала.

Король резко взмахнул рукой.

– Вон, вы двое! Я буду говорить с этим человеком наедине.

Моаш озабоченно посмотрел на Каладина, но тот кивнул. Моаш и Така неохотно вышли, прикрыв дверь, и оставили короля и Каладина при свете нескольких наполовину разряженных сфер, которые вытащил Элокар. Скоро в сферах совсем не останется штормсвета – слишком давно не было сверхшторма. Придется вспомнить о свечах и масляных лампах.

– Откуда ты знаешь, – спросил король, – как стать героем?

– Ваше величество? – произнес Каладин, всем весом навалившись на костыль.

– Героем, – повторил король, небрежно махнув рукой. – Все обожают тебя, мостовик. Ты спас Далинара, сражался с Носителями Осколков, вернулся после падения в те штормовые ущелья! Как у тебя получается? Откуда ты знаешь, как поступать?

– На самом деле, это всего лишь удача, ваше величество.

– Нет-нет, – проговорил король и начал мерить шагами комнату. – Здесь закономерность, хотя я и не могу понять, в чем она заключается. Когда я пытаюсь быть сильным – выставляю себя на посмешище. Когда пытаюсь быть милосердным, мною помыкают. Когда стараюсь прислушиваться к советникам, оказывается, что я выбираю не тех людей! Когда пытаюсь все делать самостоятельно, Далинару приходится вмешиваться, иначе я развалю все королевство. Откуда остальные знают, как им поступать? Почему я не понимаю, что делать? Я был рожден для правления, возложенного на меня самим Всемогущим! Почему он даровал мне титул, но не наделил способностями править? Это переходит все границы. Опять же, похоже, все что-то знают, кроме меня. Отец мог управлять даже такими людьми, как Садеас. Его любили, его боялись и ему служили все сразу. Я даже не могу заставить темноглазого подчиниться приказу прибыть во дворец! Почему у меня ничего не получается? Что мне делать?

Каладин невольно отступил назад, пораженный откровенностью короля.

– Почему вы спрашиваете меня, ваше величество?

– Потому что тебе ведом секрет, – ответил Элокар, по-прежнему вышагивая из стороны в сторону. – Я видел, как на тебя смотрят люди, слышал, как о тебе говорят. Ты герой, мостовик.

Король остановился, а затем подошел к Каладину и взял его за руки.

– Ты можешь научить меня?

Каладин оглядел его, сбитый с толку.

– Я хочу стать таким же королем, каким был мой отец. Хочу вести людей вперед и хочу, чтобы они уважали меня.

– Я не... – Каладин сглотнул. – Я не уверен, что это возможно, ваше величество.

Элокар прищурился, не спуская глаз с Каладина.