Слова в Великий пост

Наконец Пилат, перед всеми объявивший, что не находит в Иисусе никакой вины, — «ни коеяже обретаю вины в Человеце сем» (Лк. 23:4), — ради мирской корысти и из суетного страха, чтобы не лишиться ему дружбы кесаревой, закрыл свои глаза и уже не стал более глядеть ни на правду, ни на истину. Он знал, «яко зависти ради предаша Его», и тем не менее постарался удовлетворить этой зависти и, осудив Его на смерть, предал в руки евреям — «предаде Его им, да распнется» (Ин. 19:16).

Какая радость, какое торжество у архиереев, старцев и фарисеев! Какое скопление народа! Торжествующие клики, гневные против Иисуса вопли! Ругания мужей и жен, старых и малых, рабов и воинов, когда они видят Его, обременного великим и тяжким крестом, влекомого по всем улицам иерусалимским, в поте лица, всего окровавленного, восходящего на Голгофу, на место осуждения. Здесь, на Голгофе, Он не имеет иного утешения в Своей страстной болезни, кроме ругания, иного лекарства в Своем страдании, кроме уксуса. Здесь уже воины готовы: одни Его раздевают, другие на крест кладут, руки и ноги гвоздями прибивают, и все, общими усилиями, поднимают крест, а с ним вместе и Распятого на нем. С Ним вместе еще двух разбойников распинают, одного — по правую, а другого — по левую сторону. Когда мучительное древо было поставлено и укреплено на земле, тогда–то особенно усугубились ругательства и злоречие: «Ины спасе, Себе ли не может спасти? Христос, Царь Израилев, да снидет ныне со Креста!» (Мк.15:31–32).

Христиане, слушающие меня с сухими очами! Прошу простить меня, что я столь кратко передаю вам такую плачевную историю. Язык человеческий не в силах подробно изъяснить все те болезни, какие перенесло тело Христово в жестоком распятии, всю ту печаль, какую испытала душа Христова в крайнем бесчестии.

Известно нам из Священного Писания о Самсоне, как он попал в руки филистимлян, как они его ослепили, выколов глаза. И вот, когда послали за ним, чтобы потешиться над его бессилием, Самсон не мог стерпеть такого позора. Он ухватился за нижние столпы, на которых основан был храм, и изо всей своей возвратившейся к нему силы так ими потряс, что храмина упала и филистимлян задавила, а с ними вместе и его самого, как он, видимо, этого и желал, говоря: «Да умрет душа моя со иноплеменники» (Суд. 16:30).

Таким тяжелым показалось человеку надругательство недругов. Подумаем же, как тяжело было Богочеловеку Иисусу, пригвожденному к кресту и перенесшему столько страданий, что они превосходят, по толкованию богословов, все муки всех святых мучеников, взятые вместе, выносить такие муки; и эти муки сопровождались ругательными поношениями всего бесчисленного народа, который в жажде напояет Его только уксусом и желчью. Все эти страдания были, конечно, хуже смерти. Между прочим, вот, может быть, их–то предвидя, Он и говорил: «Прискорбна есть душа Моя до смерти!»

Однако Он все терпит и не повелевает всей вселенной потрястись в своих основаниях, чтобы она упала и погребла тех пребеззаконных людей живыми; напротив, Он даже молится о них: «Отче, отпусти им; неведят бо что творят» (Лк 23:34). И может ли ум человека исчислить, сколь велико было это терпение, которое продолжалось от шестого часа и до девятого? Когда же Он испил всю горчайшую чашу страданий, то произнес: «Свершишася» — и преклонил главу, как бы в знамение того, что Он Сам приглашает смерть, которая без того не посмела бы приступить к Начальнику жизни (см.: Ин. 19:30), Он возопил второй раз великим гласом для того, быть может, чтобы возвестить праотцам радостную весть во аде, и наконец «испусти дух» (Мф. 27:50). В это время небо вверху покрылось глубочайшей тьмой, так что солнце потеряло свой свет; земля внизу, в основании своем, поколебалась так, что завеса церковная сверху донизу разодралась; камни растрескались; гробы раскрылись; многие мертвецы из гробов восстали. «Сотник же и иже с ним стрегущии Иисуса, видевше трус и бывшая, убояшася зело глаголюще: воистинну Божий Сын бе Сей» (Мф. 27:54). «И вси пришедший народи на позор сей, видяще бывающая, биюще перси своя возвращахуся» (Лк. 23:48).

Вот каковы страдания и смерть Иисуса Христа, во имя Которого мы крестились, Евангелию Которого мы веруем, закон Которого содержим. Страсть и смерть такая, от которой приходит в ужас душа каждого. Воплотившийся Сын Божий восхотел умереть потому, что иначе нельзя было исполниться Божескому правосудию. Он восхотел умереть с таким страданием, в котором вкусил болезнь безмерную, потому что и долг наш перед Божеским правосудием бесчислен. Но то приводит в недоумение, что Он восхотел умереть смертью безобразной, бесчестной, хотя мог бы совершить великое дело всемирного спасения смертью славнейшей. Распятие на кресте считалось между всеми видами наказаний смертью наибезначальнейшей. На крест вешали разбойников, убийц, воров — таких злодеев, которые в книге Моисеевой «Второзаконие» назывались проклятыми, — «проклят… всяк висяй на древе» (21:23).