Словарь эпитетов И.С.Тургенева

УЗЕНЬКИЙ, -ое. Местечко. – А я думаю: я вот лежу здесь под стогом… Узенькое местечко, которое я занимаю, до того крохотно в сравнении с остальным пространством, где меня нет и где дела до меня нет. – XXI.

УЗКИЙ, -ая. Дорожка. Мужичок ехал рысцой на белой лошадке по тёмной узкой дорожке вдоль самой рощи. – XI. Мораль. – Посмотрим, к какому разряду млекопитающих принадлежит сия особа, – говорил на следующий день Аркадию Базаров, поднимаясь вместе с ним по лестнице гостиницы, в которой остановилась Одинцова. – Чувствует мой нос, что тут что-то не ладно. – Я тебе удивляюсь! – воскликнул Аркадий. – Как? Ты, ты, Базаров, придерживаешься той узкой морали, которую… – Экой ты чудак! – небрежно перебил Базаров. – Разве ты не знаешь, что на нашем наречии и для нашего брата «не ладно» значит «ладно»? Пожива есть, значит. – XV. Просёлок. Несколько телег, запряжённых разнузданными лошадьми, шибко катились по узкому просёлку. – III. Тропинка. Сначала она [Фенечка] его [Николая Петровича] дичилась и однажды, перед вечером, встретив его на узкой тропинке, проложенной пешеходами через ржаное поле, зашла в высокую, густую рожь, поросшую полынью и васильками, чтобы только не попасться ему на глаза. – VIII.

УМЕРЕНЫЙ, -ое. Изъявление. [Отец Алексей] сел за зелёный стол с умеренным изъявлением удовольствия и кончил тем, что обыграл Базарова на два рубля пятьдесят копеек ассигнациями. – XXI.

УМИЛЁННЫЙ, -ое. Лицо. Не разжимая рук, она [Арина Власьевна] отодвинула от Базарова своё мокрое от слёз, смятое и умилённое лицо, посмотрела на него какими-то блаженными и смешными глазами и опять к нему припала. – XX.

УМИРАЮЩИЙ, -ая. Лампа. ● – XXVII. Лампада. – Прощайте, – проговорил он [Базаров] с внезапной силой, и глаза его блеснули последним блеском. – Прощайте… – Послушайте… ведь я вас не поцеловал тогда… Дуньте на умирающую лампаду, и пусть она погаснет… – Там же.

УМНЕЕ. Молодёжь.Умнее нас. – Ты стараешься не забыть того, чему тебя учили, а там – хвать! – оказывается, что все это вздор, и тебе говорят, что путные люди этакими пустяками больше не занимаются и что ты, мол, отсталый колпак. Что делать! Видно, молодёжь точно умнее нас. – VI.

УМНЫЙ, -ая, -ое, -ые. Базаров. ○ Умён. Ненавижу я этого лекаришку; по-моему, он просто шарлатан; я уверен, что со всеми своими лягушками он и в физике недалеко ушёл. – Нет, брат, ты этого не говори: Базаров умён и знающ. – X. Барышня. Δ Слывёт умною. – Не обижайся, пожалуйста: ты ведь, вероятно, помнишь, какого я всегда был мнения о Катерине Сергеевне. Иная барышня только от того и слывёт умною, что умно вздыхает, а твоя за себя постоит, да и так постоит, что и тебя в руки заберёт, – ну, да это так и следует. – XXVI. Глаза. Вдруг ему [Базарову] представится, что эти целомудренные руки [Анны Сергеевны] когда-нибудь обовьются вокруг его шеи, что эти гордые губы ответят на его поцелуи, что эти умные глаза с нежностью – да, с нежностью остановятся на его глазах, и голова его закружится, и он забудется на миг. – XVII. Дамы. – Эх, Федосья Николаевна! поверьте мне: все умные дамы на свете не стоят вашего локотка. – XXIII. Женщина. [Аркадий] ожидал, что Базаров заговорит с Одинцовой, как с женщиной умною, о своих убеждениях и воззрениях: она же сама изъявила желание послушать человека, «который имеет смелость ничему не верить». – XV. Лицо. Хозяйкой оказалась русская, женщина лет пятидесяти, опрятно одетая, с благообразным умным лицом и степенною речью. – VIII. Она. ○ Умна. – Ты матери своей не знаешь, Евгений. Она не только отличная женщина, она очень умна, право. Сегодня утром она со мной с полчаса беседовала, и так дельно, интересно. – XXI. Человек. – Кто сей? – спросил Павел Петрович. – Приятель Аркаши, очень, по его словам, умный человек. – IV. ○ Умён. – При правильном устройстве общества совершенно будет равно, глуп ли человек или умён, зол или добр. – XVI.

УНЫЛЫЙ, -ая. Вздох. – Вот, – начал наконец Павел Петрович, – вот вам нынешняя молодёжь! Вот они – наши наследники! – Наследники, – повторил с унылым вздохом Николай Петрович. – X. Улыбка. – Напрасно ж ты уважал меня в этом случае, – возразил с унылою улыбкою Павел Петрович. – Я начинаю думать, что Базаров был прав, когда упрекал меня в аристократизме. – XXIV.

УПОРНЫЙ. Иктер. – Здесь есть мужичок, он страдает иктером… – То есть желтухой? – Да, хроническим и очень упорным иктером. Я прописывал ему золототысячник и зверобой, морковь заставлял есть, давал соду; но это всё паллиативные средства; надо что-нибудь порешительней. – XXI.