Словацкая новелла

Неужели это был он, этот рыжий парень? Никто из нас не подозревал, что рядом с нами живет такой человек. Он откликался неутомимо, как коростель в камышах. Он зазолотился, словно колосящаяся пшеница, словно виноградные гроздья, созревшие на солнце. В протяжной мелодии выражало свою душу дитя природы — крестьянин на плодородной равнине или пастух, испокон века пасущий овечье стадо.

Но что же произошло? На следующий день после оглашения приказа я нашел совершенно пришибленного Бенчата в углу нашей спальни. Я наткнулся на него, потому что он развалился поперек койки, перегородив весь угол, и я не мог взобраться к себе наверх. Я подергал его за колено и за плечо. Он весь ослаб, будто от потери крови. Ему было действительно очень плохо. Я стал его уговаривать, тогда он чуть приободрился и пожаловался мне, как мальчик, на свое горе.

Вышла, мол, ошибка! Уволиться из армии должен был вовсе не Бенчат, а какой-то Бенчик, по имени тоже Матуш. Тот даже и не явился по призыву, и отсрочка отбывания воинской повинности пришла дополнительно, о чем и прочитали в приказе. Бенчат уже сдал на склад полученное им казенное имущество, пропил с кладовщиком последнюю крону, потому что ему пришлось заплатить за некоторые вещи, взятые товарищами по спальне. В ошибке разобрались лишь в канцелярии роты, выписав литер на бесплатный проезд не Бенчату, а какому-то Бенчику. Но даже и тут Бенчат с чистой совестью мог уехать домой по документу Бенчика, писарь мог ведь ошибиться. Но черт дернул Бенчата блеснуть хотя бы напоследок. Он щелкнул каблуками, приложил руку к кепи, как положено по уставу, и твердым ясным голосом доложил:

— Господин ефрейтор, рядовой Матуш Бенчат докладывает об отъезде. — Он хотел еще с неофициальной улыбкой добавить «домой», на радостях, что очнулся от кошмара, но ефрейтор поднял палец.

— Рядовой, повторите свою фамилию. Даже свою фамилию вы не можете произнести как следует!

Бенчат повторил свою фамилию трижды. После третьего раза ефрейтор понял свою ошибку, а Бенчат убедился, что твердо знает свою фамилию. Короче говоря, виновником ужасной ошибки был ефрейтор Шопор. Он прочитал то, что ему хотелось, а не то, что стояло в приказе.

После этого фарса, Бенчат прославился в казармах больше, чем своим высоченным ростом и огненно-рыжей головой. Я убежден, что Бенчата спасла бы роль шута Швейка, которую, видимо, предназначал ему ефрейтор Шопор, старший по званию в нашей спальне. Еще в тот же вечер Шопору пришла в голову блестящая идея, которая могла зародиться только в ефрейторской душе. Может быть, он хотел развеселить Бенчата, дать ему передышку и потому приказал:

— Рядовой Бенчат, сыграйте!

Бенчат, как положено, стал на вытяжку, но и пальцем не шевельнул, чтобы выполнить этот унизительный для него приказ. Начальник почувствовал, что хватил через край. Бенчату, после его несчастья, сочувствовала вся спальня, и потому ефрейтор передумал. Шопор приказал Бенчату отправиться по всем спальням в коридоре и доложить там начальникам, что хочет сыграть товарищам на своей гармошке. Если бы Бенчат выполнил приказ, то стал бы всеобщим шутом и его оставили бы в покое на все время солдатчины. Но он не подчинился. Он ответил решительно, ясно, почти закричал:

— Этого я не сделаю, господин ефрейтор.

— Это приказ!

Бенчат стоял как вкопанный. Мы все затаили дыхание, ожидая, что будет.

— Это приказ! Это приказ, слышишь ты, рыжий!

Но и после этого Бенчат не шелохнулся. Он не хотел быть шутом, должен был взбунтоваться, несмотря даже на свою смирную натуру.

— Бенчат, завтра к рапорту! Явитесь к рапорту за неисполнение приказа.

С этой минуты возникло «дело Бенчата», тяжелое, зловещее дело.

Ефрейтор Шопор, бесконечно самолюбивый, тщеславный карлик, не отменит своего приказа. Он скорее убьет родного отца, чем признается, что зашел слишком далеко. Бенчат скажет командиру роты: «Господин старший лейтенант, рядовой Бенчат докладывает, что не выполнил приказа». Вот и все! Но как он сумеет произнести эти слова перед всей ротой? И вдобавок при этом будет присутствовать вездесущий судетский щеголь с моноклем и в белых лайковых перчатках. С тех пор как здесь появилась эта страшная немецкая миссия, мы должны быть образцовыми во всем и любой ценой. Наши ефрейторы и офицеры лезут из кожи вон, лишь бы доказать этим паяцам из миссии, что в слухах о партизанах нет ни на грош правды. Здесь царит железная дисциплина.

Нет, никто не мог и представить себе, как Бенчат доложит о своем «бунте». Бенчата накажут примерно, страшно, он не так скоро выберется с гауптвахты, думали мы, с ужасом ожидая предстоящий рапорт.

Под утро тревога. Построение с полной походной выкладкой. Выступила вся рота: направление такое-то. Пока рассвело, пот со всех лил градом. Ефрейторы надсаживали свои глотки до хрипоты. А теперь на стрельбище? Это не сулило ничего доброго. Коротышка Шопор, чтобы выслужиться, конечно, успел доложить по начальству, что в роте появился бунтовщик.