Словацкая новелла

Мы уже совсем выбились из сил. Строевую подготовку мы прошли и теперь овладевали множеством утомительных военных упражнений на поле боя. Это значило, что нас заставляли для практики выполнять их как наказание. У начальства был большой выбор. Не только «смирно», «вольно», «гусиным шагом», «пятьдесят семь приседаний с вытянутыми руками, чтобы ты, скотина, научился считать», но и «ложись», «ползком вперед», «на высотке такой-то среди пашни, ты, осел первостатейный, — пулеметное гнездо. Понимаешь, дубина, ты должен подавить его, закидать гранатами с близкого расстояния».

Пока новичок привыкает ко всему этому, у него болит каждая косточка. В спальне холодно днем и ночью; марш, стрельбище, разбитые ботинки, словно оскаленная морда, — об этом и говорить не стоит. Это нужно перенести, как насекомых, которые яростно сосут твою кровь и от которых нестерпимо зудит твое тело.

На рассвете этого утра первая и вторая роты уже стреляли боевыми патронами, пока третья изучала команду «прыжком вперед» и положение «стрельба лежа». К десяти часам утра солдаты были сыты всем этим по горло. Наконец команды: «сбор», «вольно», «перекур», «снять каску», «сесть». Из-за того, что рота не села вся сразу как подкошенная, вместо отдыха и перекура она садилась и вставала.

Дисциплина прежде всего. Как же! Капитан из немецкой военной миссии видит все, как господь бог!

Но Бенчат не был бы Бенчатом, если бы не испортил и это упражнение, заменившее нам отдых. Он неизменно всякий раз отставал. Как всегда, ему не везло и голова его упорно торчала над всеми остальными. После замечания всевидящего немецкого капитана ротный командир был вынужден обратить внимание на Бенчата. Разозленный, он спросил, у кого под началом этот рыжий парень. У ефрейтора такого-то. У Шопора, черти бы его взяли! Тот, готовый расшибиться в лепешку, лишь бы спасти свою репутацию, брякнул командиру так, чтобы это слышал и немецкий капитан:

— Этот мерзавец неисправим, я назначил его к рапорту за неисполнение приказа.

— Да? — И командир сразу же с немецкой энергией распорядился: — Ну-ка, возьмите его в работу.

И за Бенчата немедленно взялись трое наших дрессировщиков. Они отвели его в кусты ежевики на лесосеке и гоняли там все утро, поочередно лаяли свои команды. Перед возвращением в казармы они привели не человека, а вконец затравленного дикого зверя, грязного, исцарапанного, совершенно мокрого, взмыленного.

— Рядовой Бенчат, доложите о своем приходе!

Рядовой Бенчат должен был надеть свой головной убор, сделать хотя бы вид, что привел себя в порядок, но он дрожал всем телом. В отчаянии, в истерике, в безумии обмахнулся он своим кепи и… повалился на землю. Нет, не упал — бросился.

— Рядовой, встаньте! — накинулся командир роты.

Но Бенчат не вставал. Пальцами, носом, ботинками он зарывался в землю.

— Стыдитесь! Разве вы солдат? Вы баба!

Бенчат корчился в судорогах добрую минуту. Наконец он перевернулся навзничь. Но и теперь, насколько мы видели, он не владел собой и не думал вставать.

И вдруг командир — черт его знает, как это пришло ему в голову! — спросил:

— Есть тут его земляки? Приказываю заявить об этом.

Мы ошеломленно глядим, стиснув кулаки, зубы и ни гугу. Наконец отозвался какой-то болван, который, вполне возможно, не подозревал ничего дурного.

— Рядовой Михна, вы сын порядочной словацкой матери, порядочный словак. Я вижу, вы покраснели от стыда за своего земляка. Да. Скажите, как вы допустите, как мы допустим, чтобы такой трус опозорил нас? Когда вы поедете на родину, вы расскажете в его деревне все, что сейчас видели. Скажете, что это не мужчина, а трус!

Стоило только ротному помянуть деревню, как Бенчат мигом вскочил. Угроза подействовала.

— Да, ваша деревня будет стыдиться за вас. И если бы в роте и даже во всем гарнизоне не нашлось ни единого вашего земляка, ваша деревня все равно все узнает и будет показывать на вас пальцем, потому что вы не мужчина, а баба. Разойтись!.. Третья рота, слушай мою команду. Шагом марш!

В сдавленном голосе командира загремела гроза. Эхма, теперь достанется нам всем по первое число… извините за выражение!

Перед нами показался заброшенный кирпичный завод.

— Смирно! Стой! Вольно! Командиры подразделений, ко мне!

Вот оно. Теперь из-за Бенчата хлебнем горя мы все. Увидим, посмеет ли еще после этого кто-нибудь думать, что нельзя таким способом воздействовать на человека, несмотря ни на какие миссии.

— Третья рота, перед вами у трубы укрепление противника. Он держит под обстрелом пулеметов весь холм. Перед третьей ротой ставится задача подавить гранатами пулеметы, которые ведут настильный огонь. Солдаты, мы только что упражнялись в метании гранат. Покажите теперь, чему вы научились! Покажите, что вы мужчины! Командиры подразделений, отведите своих подчиненных на исходные позиции. По сигналу ложитесь и ползите вперед. Но предупреждаю: пусть над пашней не торчит ни одной головы!