Словесное древо

Но что же это за «политика», — спросите Вы, что подразумевает крестьянин под

этим словом, что характеризует им? Постараюсь ответить словами большинства.

Политика — это всё, что касается правды — великой вселенской справедливости,

такого порядка вещей, где и «порошина не падает зря», где не только у парней будут

«калоши и пинжаки», «как у богатых», но еще что-то очень приятное, от чего гордо

поднимается голова и смелее становится речь. Знаю, что люди Вашего круга нашу

«политику» понимают как нечто крайне убогое, в чем совершенно отсутствуют истины

социализма, о которых так много чиликают авторы красных книжек, предназначенных

«для народа». Но истинно говорю Вам — такое представление о мужике больше чем

ложно, оно неумно и бессмысленно! Мне памятен случай на одном, устроенном

местным кружком с<оциалистов>-р<еволюцио-неров> митинге. Оратор, крестьянин,

мужчина лет 30, стоя на камне посреди густой толпы, кричал: «Зачем вы пришли сюда,

зачем собрались и что смотреть? Человека ли, в богатые одежды облеченного? Так ведь

такие живут во дворцах, вы же чего ищете, чего хотите?»

«Чтобы всё было наше», — кричали в ответ — не два, не три, а по крайней мере

сотни четыре людей. «Чтобы всё было наше» — вот крестьянская программа, вот чего

желают крестьяне. Что подразумевают они под словом «всё», я объяснил как сумел,

выше, могу присовокупить, что к нему относятся кой-какие и другие пожелания, так

например: чтобы не было податей и начальства, чтобы съестные продукты были наши,

а для выдачи можно контору устроить, препоручив ее людям совестливым. Чтобы для

желающих были училища и чтоб одежда у всех была барская, - т. е. хорошая, красивая.

Много кой-чего и другого копошится в мужицком сердце; мысленно им не обделен

никто: ни вдовица, ни сирота, ни девушка-невеста. О республике же в нашей губернии

знают не больше, как несколько сот коренных крестьян, просвещенных политическими

ссыльными из интеллигентов и городских рабочих. Республика это такая страна, где

царь выбирается на голоса, — вот всё, что знают по этому предмету некоторые

крестьяне нашей округи. Большинство же держится за царя не как за власть, карающую

и убивающую, а как за воплощение мудрости, способной разрешить запросы народного

духа. «Ён должон по думе делать», - говорят про царя. Это значит, что царь должен

быть умом всей русской земли, быть высшей добродетелью и правдой. Нынешний же

царь злодеями, кажущимися народу предвестником «последнего времени»,

представляется одним чем-то в высшей степени бессовестным, врагом Бога и правды,

другим - наказанием за грехи, третьим — просто пьяным, осатаневшим, похожим на

станового барином, четвертым - ничего не знающим и ни во что не касающимся, с

ликом писаного «Миколы», существом. Ежедневные казни и массовые расстрелы

доходят до наших мест в виде фантастических сказаний. Говорят, что в городе

«Крамштате» царь подписал «счет» матросов, предназначенных для казни, и что по

дорогам было протянуто красное сукно, в церквах звонили в колокола, а царь с царицей

ехал на пароходе и смотрел «в бинок». Что в каком-то городе, на белой горе казнили 12

братьев, и с тех пор икона Пресвятой Богородицы, находящаяся в ближней церкви,

плачет дённо и ночно — подавая болящим исцеление. Что в Псковской губернии

видели огненного змия, а в Новгороде, сжатая в кулак рука Спасителя, изображенного

на городской стене, разжимается. Всё это предвещает великое убийство - перемеженье

для Россеи, время, когда брат на брата копье скует и будет для всего народа большое

«поплененье». От многих я слыхал еще и следующее, касающееся уже лично

нынешнего императора: будто бы он, будучи еще наследником, ездил к японскому госу-

дарю в гости, стал похабничать с японской царицей и в драке с ее мужем получил

саблей коку в голову, отчего у него сделалось потря-сенье и он стал межеумком, таким,

71

характеризуя кого, мужик показывает на лоб и вполголоса прибавляет: «Винтика не

хватает». Вот, мол, отчего и порядки на Россеи худые; да еще оттого, что ён начальству

волю дал и сам сызмальства мясничать научился. Перво-наперво, как приехал из

Японии, зараз царем захотел стать — отцу Александру III-ему сулемы подсунул, а

брата Егорья в крепость засадил, где его и застрелил унтер-офицер Трепов, что теперь

у царя в ключниках состоит и жалованье за это 40 тыщ на месяц получает. Но

подобные разговоры — исключение. Большинство же интересуется насущным: заботой

о пропитании, о цене на хлеб, проделках сельских властей — старшин, старост,

сборщиков податей, волостных писарей, становых, земских, урядников, ругает их в

глаза и позаглазно, уважения же к этим господам не питает никто, ни старый, ни

малый. Песни крестьянской молодежи наглядно показывают отношение деревни к

полиции, отчаянную удаль, готовность пострадать даже «за книжку», ненависть ко

всякой власти предержащей:

Нам полиция знакома, А исправник хоть бы хны, Хоть убей, за сороковку Не

окажется вины.

Мы без ножиков не ходим, Без каменья никогда, Нас за ножики боятся Пуще

царского суда.

Мать-Россея торжествует -Николай вином торгует, Саша булочки пекёт, А Маша с

Треповым живет.