Словесное древо

милостивы, не задержите денег за стихи. Адрес старый. Низко кланяюсь.

Николай Клюев.

93. А. А. ИЗМАЙЛОВУ

Февраль? 1915 г. Мариинское, Олонецкая губ., Вытегорский уезд

Дорогой Александр Алексеевич, благодарю Вас за извещение о моих стихах

последнего присыла. Стихот<ворений> было два — одно «Как у кустышка» и другое

про солдатку, как Вы сообщаете, похеренное цензурой. Значит ли это, что первое

стихотворение «Как у кустышка» принято Вами для «Бир<жевых> вед<омостей>»?

Присылаю Вам еще два стихот<ворения> — одно из них как будто и не военное, но

навеяно оно переживаемым временем. Никакого Вашего письма с предложением

писать о себе я не получал. Почтовое отд<еление> от меня далеко, письма идут через

волостное правление, а там много всякого любопытствующего начальства, у которого я

на дурном счету, так что Ваше письмо, верно, попало Попу или Уряднику, а не то и

147

самому Становому. Но уже и то, что Вы написали обо мне в «Биржевых» — прибавило

мне врагов из лиро-эпических и разных протчих столичных поэтов. Так что не лучше

ли быть подальше от греха?

Низко Вам кланяюсь и извиняюсь за беспокойство.

Николай Клюев.

94. А. А. ИЗМАЙЛОВУ

Февраль? 1915 г. Мариинское, Олонецкая губ., Вытегорский уезд

Дорогой Александр Алексеевич, беспокою Вас вновь своим письмом с

приложением «Поминного причита», который очень желательно мне пропечатать и за

который больно, если он окажется негодным для «Бирж<евых> ведомостей».

Усердно прошу Вас посоветовать мне о следующем: стоит ли издавать мне мои

песни о теперешних событиях отдельной книжкой и если стоит, то не укажете ли Вы

мне подходящего издателя, т. е. такого, который бы мне заплатил за книгу и взял бы на

себя корректуру.

Кроме настоящего письма я послал Вам два предварительных со стихами: «Гей,

отзовитесь, курганы», «Рыжее жнивье» и «Кабы я не Акул иною была».

С искр<енним> уваж<ением> Николай Клюев.

Мариинск<ое> Олонецкой губ., Вытегорского уезда.

95. В. С. МИРОЛЮБОВУ

17 марта 1915 г. Олонецкая губ., Вытегорский уезд

Дорогой Виктор Сергеевич, напишите два слова, — я болен и одинок — давно

послал Вам письмо со стихами под названием «Избяные песни». Как Вы живете? Как

журнал? Мне страшно тяжело, дорогой Виктор Сергеевич! В последних моих к Вам

письмах были нехорошие строки — в них я любовался собой как поэтом — простите

меня, Бога ради, за них — они написаны не из совести, а по подсказу со стороны —

людьми жестокосердными и стоящими вне матери-жизни. Я во многом провинился в

последнее время, но теперь болен и казню вдобавок себя за провинки - за измены своей

природе ради похвалы глупых - ничего не смыслящих в жизни - людей. Если

теперешнее мое состояние пройдет болезнью — то я спасен, если же и болезнь не

выручит, то надеяться не на что — больше меня как поэта существовать не будет. Еще

раз усердно прошу об ответе. Целую Вас, как отца родного.

Николай Клюев.

96. А. В. ШИРЯЕВЦУ

4 апреля 1915 г. Олонецкая губ., Вытегорский уезд

Любезный друг и поэт любимый! Сегодня узнал, что письмо, посланное тебе

недавно по бабе для отправки на почту, утеряно бабой, и вот пишу вновь. Так тяжело

себя я чувствую за последнее время, и тяжесть эта особенная, испепеляющая, схожая

со смертью: не до стихов мне и не до писем, хотя и таких дорогих, как твои. Измена

жизни ради искусства не остается без возмездия. Каждое новое произведение —

кусочек оторванного живого тела. И лжет тот, кто книгу зовет детищем. Железный

громыхающий демон, а не богиня-муза — помо-га поэтам. Кто не молится демону, тот

не поэт. И сладко и вместе нестерпимо тяжело сознавать себя демонопоклонником.

Твоей муке я радуюсь — она созидающая, Ванька-Ключник сидит в тебе крепко, и если

он настоящий, то ты далеко пойдешь. Конечно, окромя слов «боярин, молодушка, не

замай, засонюшка» необходимо видеть, какие пуговицы были у Ванькиной однорядки,

каков он был передом, волосаты ли у него грудь и ляжки, были ль ямочки на щеках и

мочил ли он языком губы или сохли они, когда он любезничал с княгиней? Каким

стёгом был стёган слёзный ручной платочек у самой княгини и употреблялись ли

гвозди при постройке двух столбов с перекладиной? И много, страшно много нужно

148

увидеть певцу старины... У нас теперь весна, жавор<о>нки поют, уток налетело на

плёса дочерна.

Как у вас в Бухаре? Выезжаешь ли ты в Россию? Если выезжаешь, то когда будешь

в Петрограде? Приблизительно с половины мая меня не будет тоже в здешних местах, и

если ты будешь писать, то адрес: Чуровское, Новгородской губернии, Елене Голубовой

для Н. А. Клюева. Н. А. необходимы.

Читал ли ты «Ананасы в шампанском» Игоря Северянина? И что про них скажешь?

Многие его стихи в «Громокипящем кубке» мне нравятся. Не слышал ли ты п<р>о

Константина Липскерова - он живет где-то в Бухарщине, кажется, в Самарканде, и

пишет чудесные стихи про Азию — и печатает в «Северных записках». В стихах Лип-

скерова истинная красота и истинная оригинальность. Как тебе показались «Избяные

песни» в мартовском № «Ежем<емесячного> жур<-нала>»? В твоем последнем письме

есть слова про Невский проспект, что не скит, а он прельщает тебя. Слова эти родили